Скандальная любовь - Джойс Бренда

Вудворд кивнул и исчез. Хэдриан ходил по комнате взад и вперед, все больше распаляясь. Зачем она пришла? Неужели не могла после похорон выдержать какой-то срок? Может быть, она совсем не уважала усопшую? Что ей нужно и как она смеет! Незадолго до смерти Элизабет он совершенно искренне намеревался незамедлительно жениться на ней и уехать в деревню. Может быть, он пытался свое желание противопоставить надвигающейся смерти? Всю неделю, проведенную у постели больной, он давал себе клятвы быть ей верным не только в поступках, но и в мыслях, это означало выбросить Николь Шелтон из головы и сердца, вообще из своей жизни.

Вудворд провел Николь в библиотеку и сразу же вышел.

Герцог впился в нее глазами. Зачем она здесь? Почему именно сейчас? Он видел, что Николь в состоянии почти безумного волнения. Конечно, не из-за Элизабет, это было бы верхом лицемерия. Ее чудесные серые глаза были полны участия и сострадания. Уж не мерещится ли это ему спьяну? Кому же адресуется ее сострадание, если не ему? А вдруг? Это не было похоже на обычные дикие набеги в его дом. Сейчас она не имела ничего общего с женщиной, которая, по существу, призналась, что хочет соблазнить его.

— Хэдриан? Как вы? С вами все в порядке?

Он прижался спиной к камину, не обращая внимания на жгущий его огонь.

— О да. Со мной все в порядке, — сказал он насмешливым тоном, — конечно, если смерть невесты считать обычным явлением.

Николь долго не отвечала, но всем своим существом выражала ему еще большее сочувствие. А он опасался обнажить свою душу, открыть ей свое горе. Можно было подумать, что он искал у нее сочувствия, но ему ничего не надо, совсем ничего.

— Я очень сожалею… — воскликнула она, но он оборвал ее:

— Мне не следует удивляться вашему визиту, не так ли? Вы же не признаете правил приличия, пристойности. Должен вам признаться, что в отдельных случаях я их все-таки признаю.

Не шелохнувшись, она стояла у дивана и смотрела ему прямо в лицо.

— Я не могла не прийти, — сказала она тихо. — Я должна была убедиться, что с вами все в порядке.

— Вы пришли сюда из-за меня? — с недоверием спросил он. — Я ведь недавно серьезно говорил с вами. Все кончено, Николь. Что бы там ни было между нами прежде — теперь все кончено.

Его охватила бешеная злость. Злость на себя, на нее, на весь мир.

— Я понимаю.

— Если бы вы понимали, вас не было бы здесь.

— Именно потому, что я понимаю, я здесь, Хэдриан. Вам нельзя быть одному.

— Я хочу быть один.

— Если это так, то зачем вы позволили мне войти?

Он больше не мог отрицать очевидную истину: он больше не хотел оставаться один, ему хотелось быть с ней.

— Уходите немедленно. Иначе будет слишком поздно.

Она не тронулась с места.

— Вы что, не слышали, что я сказал?! — закричал он. — Я сказал вам: убирайтесь! Вон отсюда! Вон из моей жизни!

В руках у него был бокал с виски. Он вспомнил о нем и с силой швырнул его в дверь за спиной Николь. Бокал со свистом пролетел у нее над головой и вдребезги разбился. Николь только чуть вздрогнула.

Он порывисто дышал. В нем был хаос чувств: долг, благородство, верность, вожделение, нежность… Ему вдруг стали ненавистны все его переживания, борьба чувств и она вместе с ними.

— Я чуть не попал в вас.

— Но ведь не попали же. И никогда не попадете.

Его начало трясти, и он резко отвернулся.

— Я вижу, что вам больно. Знаю, что запустили в меня бокал, потому что рядом не было никого, кого вы могли бы ударить. Пожалуйста, я ничего не имею против. Я тоже считаю, что это ужасно несправедливо. Как могло случиться такое с тем, кто был всегда так добр и так искренен?

— Не надо. — Он смотрел на разгоревшийся в камине огонь. Жар от пламени обжигал ноги и живот. Он закрыл глаза. Она была такой, какой никогда не была Элизабет, и то, что она здесь, живая, полная энергии и здоровья, причиняло ему боль. Образ Элизабет стал утрачивать четкость и постепенно исчез совсем. Страшная тоска охватила всю его душу… Но это уже была тоска по Николь.

— Я попрошу Вудворда принести нам чаю, — сказала она наконец.

Он прислушивался к ее шагам, и страх охватил его. Непременно нужно было освободиться от нее. Он попытался вернуть спасительный образ Элизабет, но ничего не получалось: она виделась ему какой-то бледной и расплывчатой. Необходимо было взять себя в руки, совладать со своими чувствами. Герцог несколько раз глубоко вздохнул.

Вернулась Николь, и сердце опять забилось гулко и неровно.