Скандальная любовь - Джойс Бренда

— Тебе лучше теперь подумать об Элизабет, — сказала у него за спиной Изабель.

Это было еще одно предупреждение, и он взорвался:

— В июне я женюсь на Элизабет. Я ни секунды об этом не забывал. Тогда все будут довольны, не так ли? Всем сразу станет хорошо или, я бы сказал, почти всем. — Сказав это, герцог повернулся и вышел.

Изабель смотрела ему вслед с глубокой грустью. Видимо, переживания его были очень глубоки. Конечно, всем станет хорошо, когда он женится на Элизабет всем, кроме него.

Он больше не ждал и не хотел предстоящей свадьбы. Она вдруг представилась ему последним актом его самопожертвования.

ГЛАВА 16

Поздно вечером, когда уставшие гости разошлись по своим комнатам, Изабель отдыхала, наслаждаясь покоем и тишиной в своих апартаментах. Только здесь и только теперь она могла спокойно разобраться в том, что ее так беспокоит.

Она смотрела на пляшущий огонь в огромном камине и думала. Окончилось веселье, а вместе с ним ушло праздничное настроение, пришло время озабоченности и тревог. Ее голубые глаза затуманились от невеселых мыслей, руки беспокойно теребили пояс пеньюара из розового шелка.

Не многим пришлось пережить то, что выпало на долю герцогини Дауэйджер, и ей очень хорошо было известно, что жизнь иногда преподносит сюрпризы, которых меньше всего ждешь.

Хэдриан влюблен в Николь, и это уже видно. Совершенно ясно, что и бедная девушка любит ее сына. А какая они поразительно красивая пара! И дело тут даже не в красоте, а есть в них что-то такое, что изумляет. Изабель стало совсем грустно.

Ей не нужно рассказывать, что такое любовь. Ей хорошо известно и что такое разбитое сердце и страдания запретной любви. Эта боль медленно затихает, со временем умирает, но печаль оттого, что не состоялось, не проходит, не проходит никогда. Как же щемит сердце из-за Хэдриана! Ей отчаянно захотелось, чтобы его миновали эти переживания утрат, чтобы не было этой любви к Николь Шелтон, захотелось избавить его от горя, которое может стать его судьбой.

Бедная Элизабет! Изабель знает, как она любит Хэдриана. Конечно, Хэдриан никогда ее не бросит, он слишком порядочен. В свое время она тоже из-за благородства не смогла бросить Френсиса и убежать… Яблоко от яблони… Это пугало ее.

Изабель села в кресло и почувствовала сильное желание выплакать свою печаль и тревоги. Чувства ее не поблекли, они все такие же, как тогда, в двадцать лет, когда она впервые полюбила. Этот человек не был ее мужем и сильно страдал от этого. Его образ так ярко возник перед ней, как будто они только вчера расстались. Высокий, сильный, с золотыми прядями каштановых волос, лицо обветренное, грубое и в то же время неотразимо привлекательное. Она поняла, что боль никогда не умирала.

Никому она не пожелала бы такой несчастной любви. И менее всего своему сыну или Элизабет и даже бедной Николь Шелтон, которая совсем не заслужило такого испытания.

Изабель хорошо знала, что у любви нет границ, она не подчиняется ни разуму, ни законам логики. Хэдриан сильный, благородный, честный человек, но он все же лишь мужчина. Он не хочет погубить Николь, но стоит увидеть их вдвоем — и становится ясно, что долго это длиться не может. Хэдриану, пожалуй, трудней, он мучается не только за себя. С какой кстати Николь должна переживать за другую женщину? Все это очень несправедливо. Хотя разве жизнь всегда справедлива?

Она закрыла глаза, думая о Хэдриане, но не о сыне, а о человеке, который носил то же имя. Уже в который раз она собиралась все рассказать сыну и, хотя никогда не была трусихой, сейчас боялась. Страшно потерять его любовь и уважение. Нет, пожалуй, она никогда не скажет ему ничего, хоть у него и есть право знать правду. Это не та ошибка, на которой учатся, особенно если ученик — собственный сын.

Герцог Клейборо не мог уснуть. Два раза он заезжал в Стаффорд — вчера, по пути в Лондон, и сегодня, возвращаясь. Оба раза Элизабет спала, и он не смог поговорить с ней. Будить ее было бесполезно, так как ей давали наркотики.

Было далеко за полночь. Герцог сидел в спальне, терзаемый мыслями о двух таких разных и очень близких ему женщинах — Элизабет и Николь. Чувство вины и смущения не давали ему покоя.

Ни одной женщине еще не удавалось лишить его сна, — Николь удалось. Ни одна женщина не могла его возбудить так, как это делала Николь. Но хуже всего то, что именно с ней он поступал так отвратительно и неблагородно. Он просто негодовал на самого себя за то, что так реагировал на нее, вернее, позволял себе так на нее реагировать.