Супружеский долг - Сэндс Линси

— Не три, а четыре.

— Четыре?

— Да. Свадьба, два нападения и яд. — Эмори помолчал, давая друзьям время осмыслить сказанное. — Нападения начались на другой день после свадьбы. Кому выгодно, чтобы я умер?

Блейк мрачно почесал подбородок.

— Бертрану.

— Вот именно. Его первые слова, обращенные к Эмме, заставили меня подумать об этом.

— «Я прибыл, как только узнал…» — задумчиво повторил Маленький Джордж и поднял брови: — Что, собственно, он узнал такого?

— Видимо, он узнал о моей смерти.

— Но ты же не умер! Так как же?..

— Не умер, но он знал, что его подручный подлил Эмори яд в кружку и тот его выпил. А раз так, то наутро Эмори должны были найти мертвым, — объяснил Блейк, подхватывая на лету догадку Эмори. — Эмори постарался, чтобы никто не видел, как он выливает свой эль в собачью миску: не хотел обидеть жену.

— Может быть, стоит отправить письмо королю? Он примет меры против Бертрана.

Но Эмори покачал головой:

— Доказательств нет. А без них король ничего не станет делать.

Блейк понимающе покивал и удивленно вскинул голову, когда Эмори стал подниматься из-за стола:

— Ты куда?

— Я должен поговорить с женой.

— Но ведь нам надо решить, что делать.

— Удвойте стражу, следите за всеми, кто приходит в замок и уходит из него. Проверьте, все ли на месте, не пропал ли кто.

— Пропал? — недоуменно переспросил Маленький Джордж.

— Кто-то же подлил яд в мою кружку! Это не всякий мог бы сделать. Скорее всего тут замешан кто-то из живущих в замке. Этот человек и донес Бертрану, что дело сделано, после чего тот заявился сюда нынче утром.

— Предатель среди нас?! — прервал его Блейк и крепко выругался, вынужденный признать справедливость такого предположения.

Маленький Джордж нахмурился, обдумывая сказанное:

— Но если предатель из здешних, то он должен знать, что леди Эмма все время поит тебя травами, а значит, именно ее обвинят в твоей смерти. Разве не так?

— Так, — сухо согласился Эмори. — Это заставляет думать, что злоумышленник не слишком хочет, чтобы Эмма оставалась хозяйкой замка.

Его приятели удивленно переглянулись. Затем Маленький Джордж произнес с расстановкой:

— Тогда это не может быть Бертран. Совершенно очевидно, что он лелеет надежду заполучить ее в жены.

— Верно, но может быть, этого не желает леди Аскот? — возразил Эмори.

— Возможно, ты прав, — согласился Блейк. — Леди Аскот — женщина властная и грубая. Не думаю, что Эмма легко ей подчинится. Она слишком горда и вспыльчива и не позволит унижать себя. Посмотрите, чем она ответила на пренебрежение лорда Фалька: терпела, терпела да и отправилась жаловаться королю. Нет, леди Аскот вряд ли захочет, чтобы Эмма осталась в замке.

Эмори кивнул, соглашаясь со справедливостью этих слов, но внимание его привлекла фраза: «Она слишком горда и вспыльчива и не позволит унижать себя». Да, его жена такая! И он очень боялся, что именно эти черты ее характера не позволят ей простить его.

Глава 11

— Повар и посудомойки клянутся, что, кроме них и леди Эммы, вчера днем на кухню заходили только две швеи.

При этом известии Блейк пронзительно взглянул на Маленького Джорджа.

— Работницы де Ласси? — Помощник Эмори угрюмо кивнул. — Проклятие! Кто именно?

— Молодая со светлыми волосами и та, с которой милуется Сиберт. Она заговорила с леди Эммой, когда та варила свое зелье.

Блейк помрачнел:

— Ты рассказал об этом Эмори?

— Нет, он все еще был наверху, когда я… Святой Симеон! — растерянно выдохнул Маленький Джордж. Глаза его были устремлены куда-то за спину Блейка.

Блейк поспешно оглянулся и затрясся от хохота, шедшего, казалось, из самой глубины его существа.

Изумленный взгляд был направлен на приближающегося Эмори. На нем был надет только что сшитый придворный наряд. Старые залатанные штаны в обтяжку сменили отличные новые, а поношенную тунику — щегольской дублет цвета зеленого мха с такими длинными рукавами, что они волочились по земле. На голове у него красовалась шляпа, напоминавшая тюрбан с невероятно пышным пером, которое торчало дыбом и бурно раскачивалось по ветру при каждом шаге владельца. Но не это больше всего рассмешило Блейка, а походка друга. Эмори не шел, а шествовал в их сторону каким-то преувеличенно маршевым шагом. На лице его было написано явное отвращение. Чертыхаясь, он пересек двор, направляясь в их сторону.

— Доброе утро, дружище! — произнес Блейк, когда Эмори добрался до них.