Сладостная победа - Ли Эйна

Коулт прошел к доске и принялся стирать тряпкой написанные мелом прощальные слова Теда.

Потрясенная Кэсси бросилась к нему и вцепилась ему в руку.

– Остановись! Остановись! – закричала она и расплакалась.

Он отбросил в сторону тряпку и обхватил ее за плечи, его глаза потемнели от еле сдерживаемой злости.

– Боже мой, Кэсси! Ты такая красивая, такая пылкая женщина – и так глупо тратишь годы своей жизни. Посмотри в лицо правде, Кэсси: только смерть могла помешать ему вернуться к женщине, которую он любил.

– Это неправда. Ты ошибаешься, – всхлипывала она.

Он привлек ее к себе, обнял, причем его щека касалась ее мягких медно-каштановых волос, а она все плакала, уткнувшись головой ему в грудь. От ее слез его рубашка стала влажной. Он вдыхал ее сладостный аромат и чувствовал тепло ее тела, мягкого, округлого, прильнувшего к его собственному.

Он обхватил ее щеки ладонями, и его пальцы запутались в ее волосах.

– Ах, Кэсси, – пробормотал он, – я не хочу причинять тебе никакой боли, а между тем, кажется, только этим и занимаюсь.

Он нагнул голову и поцеловал ее в лоб, затем принялся целовать ее мокрую от слез щеку. Отросшая задень щетина возбуждающе царапнула по ее гладкой коже, он нагнулся еще ниже и прижался губами к ее губам.

Поцелуй вышел нежный и ласковый. Кэсси явственно различала соль своих слез на его губах. Она чуть-чуть отстранилась, чтобы не заплакать, однако он, наоборот, сильнее прижался ртом к ее губам, просунув между ее губами язык, и начал играть его кончиком.

Когда их языки встретились, ее тело вздрогнуло от внезапного приятного потрясения…

Тед никогда не целовал ее с таким пылом, ему никогда не удавалось вызвать в ней столь сильное ответное желание. Когда он провел языком по ее губам, она застонала от удовольствия, голова у нее закружилась, мурашки побежали по всему ее телу. Затем он снова впился поцелуем в ее губы, и ей почудилось, что теперь, кроме нее и него, нет больше никого на свете. Она закрыла глаза и отдалась влечению страсти, в то время как он осторожно опустил ее на пол.

Но затем внезапно все прекратилось. Кэсси открыла глаза и увидела, что он смотрит ей прямо в глаза. Смущенная, она чуть отвернулась, потом обняла его за шею, стараясь привлечь его к себе. Однако он отнял ее руки и сел.

– Я не могу. Прости меня, Кэсси. – Коулт встал, затем приподнял ее и поставил на ноги.

Кэсси была совершенно сбита с толку, ее только что проснувшуюся горячую страсть поглотили стыд и смущение.

– Это одна из твоих очередных шуточек, Коулт? Кошка играет с мышкой, да?

Он схватил ее за плечи.

– Кэсси, никогда прежде я так не хотел обладать женщиной, как сейчас. Но не таким образом. Не на полу классной комнаты, зная, что когда все кончится, ты будешь мучиться и терзаться, что предала любимого человека.

Он был прав. Но тогда…

– С каких это пор тебя стало волновать то, что я чувствую? Перед тем как убраться из нашего городка, ты бы получил то, что хотел.

– Я знаю, что говорю. Хочешь, считай меня жалким глупцом. Может быть, все дело в моей гордости, я не хочу брать, я хочу, чтобы мне это дали.

Он протянул руку и откинул в сторону несколько спутанных завитков волос с ее щеки.

– Я даже сам не понимаю, что делаю. Возможно, ты заслуживаешь чего-то лучшего, не знаю. Прости меня, Кэсси.

Он резко повернулся и вышел из школы. Кэсси подошла к дверям и смотрела ему вслед, пока его высокая фигура не исчезла в темноте.

– А может быть, все оттого, что у тебя есть совесть, Коулт Фрейзер, – тихо прошептала она.

Было уже очень поздно, когда Карсон оставил устроенный в его честь праздник, и вечеринка сама собой закончилась. Как обычно, одними из самых деятельных среди наводивших порядок женщин были сестры-двойняшки Брейден.

После того как Коулт помог Дэну Джеймсу снова расставить столы в обеденном зале, он обошел кругом город. Когда он возвратился, Дэн уже ушел. Коулт вынул свой ключ и уже собирался подняться к себе в номер, как вдруг заметил свет, пробивавшийся из-под двери в обеденный зал. Он вошел внутрь, намереваясь выключить свет, и увидел перед собой стоящую Кэсси.

– Кэсси, уже далеко за полночь. Что ты здесь делаешь, к тому же одна?

– Я ждала тебя, – сказала она. – Прежде всего, мне надо извиниться перед тобой. Мне крайне неприятно то, что произошло между нами этим вечером.

– Я сам сказал тебе, что прошу прощения. По крайней мере, ты не сделала ничего такого, о чем бы пожалела на следующий день.