Дочь обмана - Холт Виктория

— Не обращая внимания на горе, которое она причиняет.

— Она об этом не знала. Она бы отослала Чарли обратно к вам и велела бы ему быть хорошим мужем, если бы только знала.

— Но в жизни было все не так. Наверное, она была очень красива.

— Да, но в ней было нечто большее, чем внешняя красота. Вам, наверное, неприятно говорить об этом?

— Нет, я хочу знать. Теперь я представляю ее гораздо лучше. Раньше я о ней думала, как о коварной сирене.

— Может быть, сирена, но не коварная. Умышленно она бы никогда не причинила вам боль. Иногда я думаю, она убедила себя, что все воспринимают жизнь так, как она. Слушайте!

Мы замолчали, напрягая слух.

Ничего не было слышно.

— Мне показалось, я слышала голоса, — сказала я, и мы опять замолчали, прислушиваясь.

— Ах, вот опять.

— Эй! Эй!

— Давайте кричать вместе, — сказала я.

— Эй! Эй, мы здесь внизу!

Леди Констанс кричала вместе со мной. Затаив дыхание, мы ждали ответа, но все было тихо.

— И все же там кто-то есть, — прошептала я. — Должно быть, нас ищут.

В порыве радости мы обернулись друг к другу и обнялись. Думаю, мы обе были готовы расплакаться.

Мы сидели, тесно прижавшись друг к другу, напряженно прислушиваясь. Ни звука. Наше разочарование было беспредельным.

— Давайте позовем еще раз, — сказала я и закричала: — Мы здесь! Мы здесь, внизу!

В ответ я услышала голос. Это был Родерик.

— Вы меня слышите? Слышите меня?

— Да, да!

— Не двигайтесь. Ждите. Мы сейчас.

Наверху просвет закрыла какая-то темная фигура.

— Ноэль! Мама!

— Мы здесь, — крикнула я. — Мы здесь, вместе.

— Слава Богу! Ни в коем случае не двигайтесь. Это опасно.

Затем все смолкло. Казалось, ожидание тянулось бесконечно долго, хотя прошло, наверное, не больше пяти минут. Потом опять послышался голос Родерика. Вероятно, он пришел не один, так как были слышны и другие голоса.

Родерик крикнул, наклонившись к провалу:

— Мы спускаем веревки. Обвязывайтесь ими вокруг талии. Мы вас сейчас вытащим.

Мы не сводили глаз с отверстия и увидели, как спускают веревки. Я схватила их. Сначала я помогла леди Констанс обвязать одну из них вокруг талии, потом обвязалась сама.

— Вы готовы? — крикнул Родерик.

— Сначала вы, — сказала я леди Констанс.

— А если опять земля начнет обваливаться?

— Я же привязана веревкой. Все будет нормально.

— Ноэль! Ноэль! — позвал меня Родерик.

— Я здесь, — откликнулась я.

— Мы сейчас начинаем. Будем поднимать вас одновременно. Прижмитесь друг к другу. И проверьте, надежно ли вы привязаны. Готовы? Начали.

Мы обхватили друг друга руками, и начался подъем. Медленно двигаясь вверх, мы сбивали собой рыхлые пласты земли. Было слышно, как комья и камни барабанят по плите, на которой мы только что сидели. Все ближе и ближе был край провала… и вот, наконец, нас охватили потоки свежего воздуха, и мы оказались на поверхности. Воздух, казалось, пьянил нас. А самое замечательное — рядом был Родерик. Он обнимал нас обеих.

— Ну и напугали вы нас, — сказал он срывающимся от волнения голосом.

Потом отвязали веревки. Леди Констанс не могла встать на ноги, и ее отнесли в экипаж, ожидавший неподалеку. Комья земли летели с моей одежды. Меня шатало, и если бы Родерик вовремя не поддержал меня, я бы упала. Он крепко держал меня в своих объятиях.

— Это такое счастье, такое счастье, что ты спасена, — сказал он. — Ах, Ноэль, когда ты была там…

— Я знала, что ты придешь. Я это чувствовала все время. И это спасало меня от отчаяния, — сказала я.

На несколько мгновений он еще крепче обнял меня, и в этот момент я ощутила такое счастье, какого не испытывала ни разу после смерти мамы.

— Ноэль, я люблю тебя, — сказал он. — И больше никогда не отпущу тебя.

— Я и сама этого хочу.

Так мы стояли несколько секунд. Потом он сказал:

— Мы еще продолжим этот разговор. Но сначала нужно отвезти вас обеих домой, убедиться, все ли с вами в порядке. Милая моя Ноэль, я благодарю Всевышнего, что нашел тебя.

Я села в экипаж. Леди Констанс лежала на спине с закрытыми глазами. Ее было трудно узнать — лицо и одежда вымазаны грязью, волосы растрепаны. У меня невольно мелькнула мысль, как же, должно быть, выглядела я, когда Родерик объяснялся мне в любви.

Леди Констанс приоткрыла глаза и улыбнулась мне. Теплота и дружеское участие, которое я чувствовала с ее стороны, когда мы вместе переживали опасность, не исчезли.