Огненное прикосновение - Ховард Линда

Что-то в ее голосе заставило его повернуть голову, и, увидев выражение ее лица, он на какое-то мгновение смутился. Рейф прочистил горло и сказал:

– Неважно. Утром я пошел в номер Тенча и нашел его там мертвым. Я почуял что-то неладное: накануне Тенч почему-то сильно беспокоился, а спустя несколько часов умер, Во всяком случае, из его номера я ушел. Когда я спустился вниз, g холле гостиницы стоял Паркер Уинслоу: он жил в Нью-Йорке, и останавливаться в гостинице ему было незачем. Он сделал вид, что меня не заметил. Я вернулся к себе в номер и увидел, что, похоже, там кто-то побывал в мое отсутствие, но ничего не пропало.

– Тогда откуда ты знаешь, что кто-то был в твоей комнате?

Рейф пожал плечами.

– Просто некоторые мелочи лежали не там, где я их оставил. Я поспешно собрал вещи, но, прежде чем мне удалось закончить, два полицейских уже колотили в дверь. Я вылез в окно с тем, что успел взять. На следующее утро я прочел в газетах, что меня разыскивают за то, что я застрелил Тенча Ф. Тилгмана. Но Тенч не был застрелен, когда я видел его.

– Но зачем кому-то стрелять в мертвого человека? – озадаченно спросила Энни.

Он посмотрел на нее. Глаза его были холодны как зимний день.

– Если снести человеку полголовы выстрелом, можно заподозрить, что он умер от яда?

Она начала понимать.

– Применение яда требует некоторых специальных познаний. Не каждый знает, что именно использовать и в каких количествах.

– Правильно. Знает, например, врач. – Он снова пожал плечами. – У меня нет никаких познаний в медицине, поэтому, если бы обнаружилось, что Тенча отравили, я вряд ли бы стал подозреваемым. Думаю, кто-то проник в мой номер, чтобы убить меня тоже, но меня там не было. Потом я увидел Паркера Уинслоу в гостинице, а значит, мог его впутать в это дело, поэтому смерть Тенча сделали похожей на смерть от пули и в ней обвинили меня. Поскольку попытка убрать меня не удалась, приговор по обвинению в убийстве должен был отправить меня на виселицу. Меня трудно представить отравителем, но я действительно очень хорошо владею оружием. Разумеется, для меня нет никакой разницы – разыскивают ли меня как отравителя или как убийцу-стрелка, в любом случае за мной идет охота.

– Зачем все это затевать из-за каких-то двух тысяч долларов? Как я понимаю, ты думаешь, что именно по этой причине убили Тенча. Ты сам сказал, что это не такое уж огромное состояние, да еще закопано где-то во Флориде. Это не то же самое, что ограбить человека, который уже имеет при себе эти две тысячи долларов.

– Я тоже подумал об этом. Поэтому отправился во Флориду, чтобы точно узнать, что же Тенч зарыл. Железнодорожные станции находились под наблюдением – мне пришлось ехать верхом, но у меня было преимущество: я знал, куда направляюсь. Они же знали о месте только приблизительно.

– Значит, дело было не в деньгах? – медленно спросила Энни. Его ледяные серые глаза встретились с ее взглядом Рейф ждал. – Дело в бумагах.

Он кивнул. Воспоминания вернули его на четыре года назад.

– Дело в бумагах.

– Ты нашел место, где Тенч закопал их?

– Да. Все было завернуто в клеенку.

Энни молча ждала. Рейф снова смотрел вдаль.

– Бумаги правительства, – медленно произнес он, – были документами о финансовой помощи командора Вандербильта Конфедерации.

Энни похолодела. Эти бумаги оказались ни чем иным как документальным свидетельством предательства самого бога того человека или, по крайней мере, одного из самых богатых людей в стране.

– Железные дороги – хребет армии, – продолжал Рейф все тем же спокойным, далеким голосом. – Чем дольше шла война, тем большую прибыль получали железные lороги. Вандербильт сколотил состояние во время войны. В личных бумагах президента Дэвиса был дневник, в котором онразмышлял о мотивах Вандербильта и результатах продолжения войны, которую он уже считал проигранной. Дэвис понимал, что война проиграна, но с деньгами Вандербильта он намеренно затягивал ее.

– Вандербильт знал об этих документах, – прошептала Энни.

– Очевидно. Никакое правительство не уничтожило бы такие доказательства, которые можно использовать в дальнейшем независимо от исхода войны. Конечно, и Вандербильт был заинтересован сохранить документы, дававшие ему возможность оказывать влияние на политику. Он, наверное, подумал, что бумаги исчезли во время бегства Дэвиса или что сам Дэвис уничтожил их. Когда президента Дэвиса схватили и посадили в тюрьму, он... – Рейф остановился, нахмурился, будто пытался подобрать правильное определение, – его подвергли пыткам как физическим, так и нравственным. Возможно, пытались узнать, знает ли президент Дэвис, где эти бумаги. А может, и нет. Если президент не использовал их как рычаг, чтобы вызволить себя из тюрьмы, то, очевидно, у него их не было. Вандербильт, должно быть, почувствовал себя в безопасности, предполагая, что они потеряны навсегда... пока Тенч не упомянул об этих документах в присутствии мистера Уинслоу, который служит у Вандербильта. И он, очевидно, знал о важности этих бумаг. Возможно, Паркер Уинслоу был замешан в этом предательстве.