Только он - Лоуэлл Элизабет

— Открой их для меня, — шепнул он. — Дай мне попробовать этот теплый мед.

Он куснул ее за нижнюю губу. Когда она ахнула от удивления, он проник языком в рот и стал дразнить Виллоу, пока она не задрожала в его руках. В конце концов она вздохнула, и ее язык робко коснулся его языка, как бы возвращая поцелуй. Удивительное сочетание сдержанности и отзывчивости в девушке напомнило Калебу о собственном намерении — поцеловать Виллоу в следующий раз лишь тогда, когда она попросит его об этом.

Но он был не в состоянии ждать. Медленно и неохотно, проклиная страсть, которую разбудила в нем Виллоу, Калеб поднял голову. Открыв глаза, он увидел, что Виллоу с изумлением смотрит на него.

— А в поцелуях я тоже силен? — хрипло спросил он.

Густо покраснев, Виллоу произнесла с укоризной:

— Калеб!

— Если я в этом плох, скажи мне, что я делаю не так. Я хочу доставить тебе удовольствие, Виллоу. Я от души хочу тебя порадовать… Я хочу этого, — шептал Калеб возле ее губ, — я очень этого хочу.

Когда Виллоу произносила его имя, ее губы дрожали, и это больше всего волновало Калеба. Несмотря на неукротимую страсть, которая владела им, его поцелуй был нежным, не требующим от Виллоу ничего такого, что выходило бы за пределы ей известного.

Целомудренность поцелуя удивила Виллоу, ибо она явно чувствовала страсть и напряженность в теле Калеба. Эта сдержанность придала ей уверенности, равно как и его утренняя готовность прекратить ласки. Ведь несколькими днями раньше, когда он расчесывал ей волосы, а затем стал горячо целовать ее и трогать плоть, которую никто из мужчин никогда не трогал, ее отпор откровенно рассердил Калеба.

Раньше, но не сегодня. Сегодня Калеб не сердился. Сегодня Виллоу казалось, что в ее жилах течет солнечный свет и мед.

Она положила ладони на плечи Калеба. Ей хотелось, чтобы ее пальцы ощутили не шерсть рубашки, а тепло тела под ней. Виллоу украдкой погладила упругие мышцы, с удовольствием ощущая шелк волос на груди.

Калеб напрасно ждал, когда Виллоу откроет губы для более страстного поцелуя. Она подарила ему поцелуй такой же целомудренный, как и он ей, после чего вздохнула и стала гладить его, отчего он едва не застонал. Ее нежные пальцы и видимое удовольствие, с которым она дотрагивалась до его груди, вызвали в нем настоящий пожар.

И в то же время Виллоу не делала попыток повторить поцелуй, сделать его более страстным, чтобы он стал прелюдией к чему-то более интимному.

Калеб подумал, уж не относится ли Рено к разряду тех мужчин, которые любят причинять женщинам боль в постели. Этим может объясняться внезапно родившийся у Виллоу страх, когда его рука легла между ее ног, но это не объясняет, почему его так упорно защищала Ребекка. Она была откровенно избалованным, изнеженным ребенком. У нее всегда на первом плане были шалости, любовь, радости жизни. Грубый человек не завоевал бы ее сердца, ее верности, она не отдала бы ему свою честь. Она могла полюбить лишь подлинного джентльмена.

Внезапно Калеб подумал, что сам он вряд ли отвечает образу джентльмена, в особенности в настоящий момент. От него пахло лошадьми, тяжелой работой, он был одет в не первой свежести одежду. Этого не скажешь о Виллоу. От нее постоянно пахло лавандой, луговыми травами и летом. Неудивительно, что она не горела желанием сближаться с ним.

— Я признаюсь, в чем я еще силен, — сказал Калеб, опуская девушку на землю и отступая от нее на шаг. — Я еще и лозоискатель.

— Ты? Лозоискатель?

— Угу… Я могу найти горячие источники практически в любом месте.

Глаза Виллоу широко раскрылись от удивления, и это помогло ей преодолеть разочарование, вызванное тем, что руки Калеба больше не обнимают ее.

— Ты можешь найти горячую воду? Даже здесь?!

— Тем более здесь. Шестое чувство подсказывает мне, что есть горячий источник в пределах этой долины, с бассейном, в котором можно плавать.

Она улыбнулась, вспомнив журнал отца Калеба, к которому он постоянно возвращался.

— Ты — настоящий волшебник, Калеб Блэк!

— Конечно, я еще не все умею, но я учусь.

— Хочешь, бросим монету?

Калеб в недоумении заморгал глазами.

— Это еще зачем?

— Чтобы решить, кто первый примет ванну.

Калеб с трудом удержался, чтобы не сморозить глупость и не предложить искупаться одновременно. «Помни о форели. Медленно и постепенно. Никаких резких шагов. Терпение и еще раз терпение».