Вспомни меня, любовь - Смолл Бертрис

Тилли замолчала. Тщательно расчесав длинные темные волосы госпожи, она заплела их в косу, перевязав красной лентой. Затем помогла Ниссе облачиться в просторное темно-зеленое бархатное платье. За последние месяцы грудь Ниссы увеличилась, и лиф натянулся так туго, что казалось, ткань вот-вот лопнет. Из-под верхней юбки выглядывала нижняя, светло-зеленая с серебром.

Нисса бросила взгляд на свой торчащий живот и вдруг рассмеялась:

— Точь-в-точь телка, если на нее напялить такое же платье.

— Тогда это будет самая нарядная телка во всей Англии! — подхватила Тилли, радуясь, что Нисса не утратила способность шутить.

Последнее время редко удавалось предугадать, какова будет ее реакция по тому или иному поводу: смех, слезы или гнев?

Женщины присоединились к графу на утренней мессе в часовне Винтерхейвена. Нисса опять начала плакать: никого нет, они здесь совсем одни. Странно, как это она еще позаботилась украсить Большой зал еловыми ветками и свечами. Кто это оценит? Никто. Она жалобно всхлипнула.

После окончания мессы Вариан де Винтер взял жену за руку.

— Давай пройдем в Большой зал и позавтракаем там. Молодая миссис Браунинг сказала, что они приготовили для нас к этому дню праздничный пир. — Он нежно поцеловал ее. — Счастливого Рождества, любимая!

— Я не хочу есть, — ответила Нисса. — Лучше вернусь к себе в спальню и отдохну. — Она выглядела совсем расстроенной.

— Нет, Нисса, ты этого не сделаешь, — с неожиданной твердостью возразил граф, и Нисса удивленно поглядела на него. — Ты не станешь огорчать слуг, которые так старались, чтобы доставить тебе радость. Мне тоже очень жаль, что ты не можешь веселиться сегодня в Риверс-Эдже, любовь моя, но пойми, в твоем положении опасно путешествовать. Однако это еще не причина, чтобы киснуть и портить Рождество всем нам здесь, в Винтерхейвене.

Еще ни разу Вариан не говорил с ней так строго. Он всегда так вежлив, предупредителен… Разве может он понять, какие чувства ее обуревают? У него никогда не было такой семьи, как у нее!

Но прежде чем Нисса успела возразить, граф уже решительно вел ее по коридору, соединяющему часовню с Большим залом. Нисса ощущала доносящийся оттуда аромат лавра и хвои. Но что это за шум?..

Они перешагнули порог, и Нисса задохнулась от счастья.

— Счастливого Рождества, Нисса! — хором прокричала вся ее семья. Из глаз Ниссы брызнули слезы.

— Ох! — вскрикивала она. — О, как я счастлива! Мама! Папа! Бабушка Дори! Филипп! Джайлс! Ричард! Эдвард! Генри! Ой, а посмотрите на девочек! Как они выросли! — Нисса повернулась к мужу. — Спасибо тебе, Вариан, — только и смогла вымолвить она и, всхлипнув, уткнулась лицом в его обтянутую бархатом грудь.

Как могла она когда-то верить всем этим сплетням, всей этой жалкой клевете, омрачавшей его жизнь? Мужчина, который так заботится о своей жене, не может быть плохим. Как могла она раньше не понимать этого?

— Совсем как ее мать, — вздохнул Энтони Уиндхем, подходя к зятю. — Ох, уж эти женщины, им бы только поплакать! Почему вы выглядите таким расстроенным, Вариан? Ведь она так обрадована вашим маленьким сюрпризом.

— О да, еще бы! — Нисса никак не могла успокоиться. — Никогда в жизни я не была так счастлива! — Достав носовой платок, она вытерла глаза и шумно высморкалась. — Мама! — Они с Блейз обнялись.

— Какая ты огромная! — шепотом заметила мать. — Ты уверена, что ребенок должен родиться в конце марта? Наверное, я ошиблась в датах. Ведь ты вышла замуж еще в конце апреля, так что он может появиться и раньше. Иногда бывает, что кровотечения не сразу прекращаются, такие случаи известны. Я собиралась через несколько дней вернуться домой, — продолжала Блейз, — но теперь вижу, что, пожалуй, мне следует остаться с тобой до родов. А то, не дай Бог, будет плохая погода и я не смогу сюда добраться. Девочки и Генри останутся со мной. — Блейз обратилась к зятю:

— Вы не возражаете, Вариан?

— Ни в коем случае, мадам. Вы можете жить здесь, сколько пожелаете. Наоборот, я очень рад, что вы будете здесь: ведь я мало чем смогу помочь Ниссе, когда наступит срок.

— Но, может быть, вас обременит общество этих проказниц? — с улыбкой заявила графиня Лэнгфорд, наблюдая, как ее дочурки играют с одной из гончих.

Завтрак уже стоял на столе, и Нисса еще раз была приятно изумлена. Ее кухарки устроили все по своему разумению, не ударили лицом в грязь. Они подали огромный кусок розовой деревенской ветчины; блюдо из яиц в соусе из сливок и вина с добавлением корицы; горячую пшеничную кашу с сушеными фруктами. Внимание мужчин сразу привлекла форель, тушенная в белом вине с лимоном и укропом. Стояло на столе большое блюдо печеных яблок, залитых горячим медом с изюмом и мускатным орехом. К нему полагались взбитые сливки. Кроме того, на столе можно было увидеть круг острого сыра, горячие хлебцы, серебряные тарелочки со свежим маслом и кувшины с вином и элем.

Снаружи все еще было темно. Дни стояли короткие. Все дружно двинулись к большому столу и, рассевшись, с энтузиазмом принялись за еду.

— Как же вы добрались сюда и когда приехали? — спросила Нисса. — Я ничего не слышала.

— Рано-рано утром старик Румфорд перевез нас через реку. Луна стояла высоко, а дорога на Винтерхейвен хорошая, так что мы добрались легко, — объяснил Энтони Уиндхем.

— Мы приехали как раз вовремя, когда вы были в церкви, — добавила Блейз, улыбаясь дочери.

Совершенно неожиданно это Рождество стало лучшим из всех, какие помнила Нисса. Так много людей, любящих Ниссу, окружали ее в этот день: родители, братья и сестры, ее муж. Да, он по-настоящему любит ее, он никогда не колебался в своем отношении к ней. Но хотя теперь Нисса заботилась о Вариане гораздо больше, чем когда они только поженились, она все еще не считала, что любит его. Однако Нисса отдавала себе отчет, что вовсе не чувствует себя несчастной, и в конечном счете все к лучшему.

Вместе с семьей Нисса отметила свой день рождения, и дорогие гости оставались в Винтерхейвене до Двенадцатой ночи. Дедушка и бабушка Морганы, дяди и тетки, двоюродные братья и сестры тоже нашли время посетить ее в эти дни. И когда наконец все, кроме ее матери и троих младших детей, уехали, Нисса даже ощутила облегчение, что дом снова принадлежит ей одной, хотя она была так рада увидеть их всех.

Вместе с февралем пришла настоящая зима. Вариан очень беспокоился об овцах: им как раз настало время ягниться. Старый лорд Морган верхом прискакал из Эшби, несмотря на бурю, чтобы дать мужу своей внучки несколько ценных советов.

В день святого Томаса Винтерхейвен посетил нарочный от короля, от которого Нисса и Вариан узнали, что королевская чета собирается провести Рождество в Хэмптон-Корте. С тех пор они не получали вестей из дворца и никто, кроме близких родственников, не посещал их, Нисса становилась все более и более вспыльчивой по мере того, как рос ее живот. Она никак не могла приспособиться к своему положению; и сидеть, и стоять, и лежать стало одинаково тяжело и неудобно.