Агнесса. Том 2 - Бекитт Лора

— Да, конечно, — Агнесса взяла белый продолговатый конверт, но, подержав его в пальцах, вернула мужу. — Прочитай, пожалуйста, ты, хорошо?

— Да, если это удобно…

Агнесса опять откинулась на подушки.

— Вполне.

Он разорвал конверт и достал листок кремовой тонкой бумаги, негусто исписанной ровным почерком, — ответ на письмо Агнессы.

Орвил еще раз вопросительно взглянул на жену. Она кивнула, и он принялся читать вслух: «Здравствуй, Агнесса!" Получила твое письмо, из которого узнала, где и как ты живешь теперь. Благодарю за приглашение, однако вынуждена ответить отказом, так как через неделю выезжая за границу. По этой же причине не зову тебя к себе. Поездка продлится, возможно, около полугода; по возвращении обещаю встретиться с тобой, где и когда тебе будет удобнее. Привет и наилучшие пожелания твоему супругу. Аманда Митчелл». Агнесса закрыла глаза.

— Значит, нет. Что ж, в любом случае это был бы всего-навсего визит вежливости.

Но Орвил уловил в ее голосе глубокое разочарование. Он сложил письмо.

— Ничего. Встреча откладывается — и только. Окончательного отказа ведь нет.

— Это неважно. Только такое письмо и могла прислать Аманда. Она всегда была Амандой Митчелл, и больше никем. Пусть мы поочередно нехорошо поступали друг с другом, но…

Она не договорила. Орвил увидел, что она плачет.

— Успокойся, дорогая, ничего страшного, я считаю, не случилось. — Он погладил ее волосы. — Все будет хорошо!

Агнесса вздохнула и почти надрывно произнесла:

— Я так люблю тебя, Орвил!

— И я тебя, милая.

Он прижал ее к себе, оторвав от подушек, и удивился, какое невесомое у нее тело. Странная мысль мелькнула у Орвила: попросить Агнессу поклясться, что оно, это юное тело, никому никогда не будет принадлежать, никому, кроме него. Он был почему-то уверен, что Агнесса поклянется с легкостью. За душу просить было нельзя, над душой человек не властен. Хотя при жизни все взаимосвязано; он знал: верность души сохранит и верность тела, так во всяком случае он мог сказать об Агнессе. За обратное он не был уверен; впрочем, вряд ли она когда-либо решится на близость с человеком, которого не любит всей душой. При последней мысли он вздрогнул, уколотый внезапным, воспоминанием о первой брачной ночи.

Но ведь… сейчас уже не так, теперь она любит его, вот и сейчас — доверчиво прижимается к нему и ничего, ничего не скрывает.

— Ты идеальная мать и жена, — сказал он, поцеловав ее еще раз.

Агнесса вздохнула.

— К сожалению или к счастью, но в жизни идеального не бывает.

Орвил тронул кончик ее носа.

— Если ты будешь унывать, Агнесса, нам всем будет очень — очень плохо! Кстати, хочешь развеяться? Может, съездишь в Хоултон к своей подруге? Она приглашает тебя.

Он имел в виду письмо Филлис. «Очень жду тебя в гости со всей твоей семьей, — писала та. — Особенно желаю увидеть крестника, да и Джесс, наверное, не узнать! К тому же, Агнесса, ты обязательно должна посмотреть свой магазин; честно говоря, я бы хотела открыть еще один, сейчас это уже возможно, так как дела идут хорошо. Впрочем, я что-то расхвасталась, лучше тебе все увидеть самой. Очень-очень соскучилась по тебе! Приезжай обязательно. Привет мистеру Лембу, поцелуй за меня Джерри и Джессику! Твоя Филлис.»

Агнесса подумала о том, что хочет поговорить с подругой; разговор с женщиной был необходим, потому что только женщина могла бы ее правильно понять и, пожалуй, если нужно, дать совет.

— Да, — ответила она, — но не сейчас. Мы же решили ехать в Калифорнию. Я обещала тебе и Джессике.

— Не думай о нас сейчас, делай так, как тебе лучше.

— Я так и делаю. Мы поедем в Санта-Каролину. Как там Джесс? — спросила Агнесса. Сегодня она еще не видела никого из детей.

— Джесс переживает из-за собаки, — ответил Орвил, — а в остальном как обычно.

— Что с Керби?

— Ничего не ест уже третий день, лежит все время.

Агнесса заморгала глазами.

— Я боюсь, что Керби может умереть, — призналась она, — очень боюсь, Орвил. Не знаю, что будет с Джессикой, да и со мной, если… если это случится.

— Керби уже очень немолод, ты сама знаешь. Как ни жестоко прозвучит то, что я скажу, но смерть животного в семье — естественное дело, собака не может нас пережить, рано или поздно это должно случиться.

— Да, но Керби… Ты не представляешь, Орвил, кем он был для нас все эти годы. Джессика выросла с ним, и никого не было с нами, кроме этой собаки. У тебя когда-нибудь была собака?