Таинственный пруд. Том 1 - Холт Виктория

Джеффри, который был на два года старше меня, относился ко мне несколько снисходительно, полагая, что я слишком мала, чтобы привлечь его внимание. Джонни, который был старше меня на четыре года, относился ко мне совсем иначе. В Джонни вообще было что-то необычное.

Когда мы вернулись в дом на площади, Мэтью все еще был у дяди Питера.

Дядя Питер всегда был очень приветлив со мной и, по-моему, питал ко мне особую симпатию. Однажды он сказал: «Возможно, внешне ты и не очень похожа на свою бабушку, но на самом деле ты — ее копия», и я почувствовала, что он делает мне комплимент: должно быть, Джессика очень нравилась ему.

Он был полным хозяином в доме. Его волосы были почти седыми, но выглядел он очень привлекательно. Главной чертой его внешности была постоянная скрытая улыбка, как будто жизнь очень забавляла его, поскольку он давным-давно разобрался во всех ее секретах. Я была уверена в том, что это именно так.

«Серый кардинал»… Да, в этом не могло быть сомнений. Каким бы знаменитым политиком ни был Мэтью, он считал тестя своим наставником. Мэтью успел сделать очень многое с тех пор, как вернулся из Австралии: например, написал книгу про каторгу и каторжников, которая стала классикой, главной книгой по этому вопросу. Каторга все еще существовала, а значит, существовали и те самые позорные трюмы, в которых содержали перевозимых заключенных. И условия, царящие в тюрьмах, все еще были ужасными. Мэтью привлек внимание общества к этим вопросам, и тема каторги была у всех на устах. Очень многие разделяли взгляды Мэтью, считая, что следует отменить каторгу, и, похоже, в скором времени это должно было произойти. Кроме того, Мэтью написал книгу о детях-трубочистах и о труде на шахтах. Мэтью был реформатором по природе. Это значило, что он был весьма уважаемым членом парламента, которого любили избиратели, ценили лидеры партии, уверенные в том, что он займет министерский пост, когда партия придет к власти.

Мне разрешили сидеть за столом вместе со всей семьей.

— Я хочу, чтобы Анжелет сидела рядом со мной, — объявил дядя Питер.

Он умел быть очаровательным и ухаживать за женщинами. Неудивительно, что такие существа, как я, восхищались им.

Разговор, в основном, вел он. Похоже, что дядя Питер, как говорит поговорка, «умел держать пальцы сразу в нескольких пирогах». В то время я не имела понятия, в чем конкретно состоят его деловые интересы, но знала, что они были доходны и сделали его очень богатым человеком. Позже я узнала, что он владел несколькими клубами с весьма сомнительной репутацией, но, с его точки зрения, он служил обществу: эти клубы удерживали людей от совершения судебно-наказуемых поступков, которые могли бы повредить обществу, и таким образом оказывал стране огромную услугу. Амарилис полностью верила в это, хотя в свое время его деяния вызвали огромный скандал, из-за чего он потерял место в парламенте. Ему пришлось пойти на компромисс, уйдя от активного участия в политической жизни и ограничиваясь направлением деятельности Мэтью в выгодное, по его мнению, русло. Я считала Мэтью марионеткой, а дядю Питера — его кукловодом. Мэтью был не единственным человеком, которым он манипулировал. Я была уверена в том, что множество людей делает то, что считает нужным дядя Питер. Но я была очень довольна и ощущала себя очень важной персоной, поскольку именно меня он избрал своей соседкой.

Разговор шел о глупости Джона Рассела, который был премьер-министром и членом партии вигов. Поскольку дядя Питер состоял в партии тори, он не мог не относиться с презрением к «маленькому Джону», как он называл премьер-министра.

Подробно обсуждалась выставка.

— Наверное, тебе не терпится увидеть ее открытие, не так ли, Анжелет? — спросил он, повернувшись ко мне.

Я кивнула.

— Это действительно будет историческое событие, которое ты запомнишь на всю жизнь!

— Насколько я знаю, открывать выставку будет королева? — спросила моя мать.

— Ну, конечно же, наше маленькое величество прямо-таки носится с этой идеей!

А почему? Потому что это замысел Альберта, стало быть, в ее глазах это просто совершенство!

— Правда ведь, чудесно видеть такую счастливую пару? — сказала тетя Амарилис. — Они — прекрасный пример для всей нации!

Полагаю, моя дорогая, временами у них случаются и шторма, — сказал дядя Питер, — но, насколько мне известно, Альберт как нельзя лучше умеет увернуться от такого рода сложностей, что говорит о его мудрости… или, может быть, о его милой внешности.