Капризы страсти - Картленд Барбара

Татика плохо представляла, какими качествами должен обладать ее возлюбленный, зато она точно знала, что обязательно встретит его, и он станет для нее олицетворением всего, что она не могла выразить словами.

— Что же мне делать! — воскликнула девушка, проснувшись рано утром.

Спала она беспокойно, всю ночь ее мучили тревожные сны. Было совершенно ясно, что причина тому — твердое решение мачехи сбыть ее с рук до Рождества.

Вся жизнь Татики изменилась с того момента, как отец снова женился. Будучи крайне привлекательным человеком, сэр Доминик не мог обходиться без общества и внимания женщин. После смерти первой жены он довольно быстро нашел утешение в нежных объятиях любовниц. Для Татики это не стало потрясением, она знала, что не в характере отца быть одному. А еще она знала, что он по-своему несчастен и тоскует по умершей жене.

Когда Татика оглядывалась назад, родители виделись ей как бы в золотистом ореоле. Мама излучала безграничное счастье, казалось, она постоянно освещена солнечным светом.

Доминик Линч познакомился со своей первой женой, когда служил первым секретарем английского посольства в Санкт-Петербурге. Веселый тридцативосьмилетний холостяк обнаружил, что дамы при императорском дворе обладают удивительной красотой. Юных барышень редко привозили на приемы, где ежевечерне присутствовал Доминик, поэтому с Катриной, дочерью Его Императорского Высочества князя Копен- ского, он познакомился совершенно случайно. Ей тогда было семнадцать, однако во многих отношениях она превосходила своих английских сверстниц.

Катрина и Доминик Линч — в те дни он еще не был посвящен в рыцари, — посмотрели в глаза друг другу и, как потом мать рассказывала уже подросшей Татике, сразу же влюбились друг в друга.

«Мы просто сошли с ума».

Татика хорошо помнила тот восторг, ту радость, что звучали в голосе матери, когда она рассказывала о чувстве, внезапно вспыхнувшем между ней и отцом, людьми, такими разными по возрасту и положению.

Влюбленные потеряли голову, а когда князь категорически отказался даже обсуждать вопрос о браке дочери с рядовым дипломатом, сбежали. Этот поступок мог бы разрушить карьеру Доминика Линча. Гневная реакция князя, тем более нота Императора в английское посольство, могла иметь серьезные последствия. Однако князь просто вычеркнул дочь из своей жизни и потребовал, чтобы никто и никогда не упоминал ее имени.

То, что в жены ему досталась бесприданница, не имело для Доминика Линча никакого значения. Он был безгранично счастлив. Однако Татика знала, что матери иногда бывало одиноко: она была русской до мозга костей и имела мало общего с людьми других национальностей. Она всегда была радушна и дружелюбна, приемы, которые она устраивала, пользовались огромным успехом, но в глубине души она оставалась для этого общества чужой. Вероятно, эту внутреннюю отстраненность она передала своей дочери.

Когда мама умерла, Татике показалось, что она повзрослела за одну ночь. Она все еще была подростком, но мыслила уже по-взрослому. Она отлично понимала, насколько велика скорбь отца, и знала, что только женщины могут помочь ему унять тоску по жене.

Татика быстро научилась вести хозяйство и тем самым избавила отца от домашних забот, а свою жизнь организовала так, чтобы не доставлять ему хлопот. Она сама нанимала себе учителей, сама выбирала предметы, которые предстояло изучать, сама заказывала себе туалеты и сама решала, кто из дам будет ее дуэньей на приемах. В шестнадцать по выдержке и самообладанию она могла запросто соперничать с тридцатилетней женщиной.

И вдруг такой удар! Сэр Доминик не устоял перед натиском решительной молодой вдовы, которая осаждала его целых два года.

— Татика, я намерен жениться, — сообщил он дочери.

Татика заговорила не сразу, несколько мгновений она всматривалась в его лицо.

— На ком, на миссис Уинслоу?

— На ком же еще? — воскликнул сэр Доминик.

— Ты хорошо все обдумал? — Из уст юной девушки, беседующей с умудренным опытом отцом, этот вопрос прозвучал довольно странно.

Сэр Доминик прошелся по комнате и, подойдя к окну, встал к дочери спиной.

— Мне уже давно намекают, что посол должен быть женат, — пояснил он, — а из Элейн, как ты понимаешь, получится великолепная супруга дипломата. — Так как Татика ничего на это не сказала, сэр Доминик повернулся к ней: — Мне не избежать женитьбы, к тому же она без ума от меня. — По его тону было ясно, что он старается найти себе оправдания.