Пленить сердце горца - Монинг Карен Мари

Джиллиан!

«Это какой-то зверь, папа? Можно я возьму его себе? Ну, пожалуйста! Он такой славный, замечательный зверек! ».

В мыслях ему снова было шестнадцать, и он смотрел на крошечную златовласую девчушку. Воспоминания захлестнули его, заставляя чувство стыда сочиться из души тяжелыми каплями, более густыми, чем застывший на сотах мед. Она наткнулась на него в зарослях, когда он, словно дикий зверь в поисках пропитания, рылся в отбросах.

«Он будет позлей, чем мой Саванна-Чайная Лужайка, папа!».

У нее был щенок — Саванна-Чайная Лужайка, ирландский волкодав, малыш весом добрых сто сорок фунтов (140 фунтов — около 63 кг).

«Он будет хорошо меня защищать, папа, — я точно знаю, что будет!».

Стоило ей произнести эти слова, и он про себя поклялся именно так и поступать, не ведая, что тем самым ему придется защищать ее и от него самого.

Гримм потер гладко выбритый подбородок и, подчиняясь ветру, откинул назад голову. На какое-то мгновение он снова ощутил грязь, пот, спутанные волосы и боевые косицы, дикий взгляд горящих ненавистью глаз. И с первого взгляда прекрасное невинное дитя поверило ему!

О-ох, но как скоро он разрушил ее иллюзии!

Глава 2

Верховое путешествие Джибролтара и Элизабет Сент-Клэр в отдаленный уголок шотландских гор, где жил их сын, длилось уже больше недели, и лишь теперь Джибролтар, наконец, раскрыл жене свои планы. Он и вовсе не стал бы говорить об этом, но видеть супругу расстроенной для него было невыносимо.

— Ты это слышал? — развернув кобылу и подъехав к приотставшему мужу, обвиняющим тоном обратилась к нему Элизабет. — Нет, ты слышал?!

— Что слышал? Я не слышал ни звука, — ты была слишком далеко, — он попытался ее поддразнить.

— Ну все, Джибролтар. С меня довольно!

Джибролтар недоуменно поднял бровь.

— Да в чем же дело, дорогая моя?

Раскрасневшаяся от негодования, его жена выглядела еще более привлекательной, чем в спокойном состоянии духа. И чтобы сполна насладится этим зрелищем, он был совсем не прочь слегка ее позлить.

Элизабет энергичным движением вскинула голову.

— Меня просто тошнит, когда мужчины говорят о нашей идеальной, святой, незамужней — уже метящей в старые девы — дочери, Джибролтар.

— Ты опять подслушивала, а, Элизабет? — добродушно поинтересовался Джибролтар.

— Подслушивала — не подслушивала… Если говорят о моей дочери, пусть это даже всего лишь стражники, — ее рука раздраженно метнулась в их сторону, — у меня есть все основания послушать. Наши бесстрашные защитники, являющиеся — подчеркну — взрослыми и совершенно здоровыми мужиками, поют дифирамбы ее достоинствам. И под этими достоинствами они имеют в виду не ее грудь или изящные формы, а кроткий нрав, терпение, стремление удалиться от мирской суеты, Господи ты Боже мой! Ты слышал от нее хоть полслова об этом внезапном желании уйти в монастырь?

Не дожидаясь ответа, Элизабет натянула поводья, бросая на мужа испытующий взгляд.

— Они только и говорят, какая она умница, но никто даже словом не обмолвится о том, чтобы с ней переспать.

Джибролтар не удержался от смеха, останавливая своего жеребца рядом с кобылой жены.

— Да как ты смеешь над этим смеяться?!

Джибролтар покачал головой, — в его глазах сверкали огоньки. Только Элизабет могла оскорбиться тем, что мужчины не мечтают соблазнить ее единственную дочь.

— Джибролтар, попрошу тебя минутку побыть серьезным. Джиллиан уже двадцать один год, и ни один мужчина еще не пытался за ней по-настоящему ухаживать. Я готова поклясться, что она самая утонченная девушка во всей Шотландии, и мужчины, трепеща, ходят вокруг нее на почтительном расстоянии. Сделай же что-нибудь, Джибролтар! Я начинаю беспокоиться.

Его улыбка угасла. Элизабет была права. Им уже давно было не до смеха, Джибролтар и сам пришел к такому выводу. Заставлять Элизабет переживать, тогда как он уже принял меры, способные в скором времени рассеять их тревоги, по отношению к ней было бы нечестно.

— Я уже позаботился об этом, Элизабет.

— Что ты хочешь этим сказать? Что ты затеял на этот раз?

Джибролтар пристально взглянул на жену. На какое-то мгновение он заколебался, не будучи уверенным, что больше расстроит Элизабет: тревоги по поводу до сих пор незамужней дочери или подробный рассказ о тех мерах, на которые он пошел, не спросясь ее совета. Но его потрясающее чутье убедило его, что она будет просто поражена хитроумностью его замысла.