Огонь желания - Харт Кэтрин

Устало вздохнув, Мелисса поднялась и последовала за ней.

— Ну, родственники, — сказала она, — было приятно навестить вас.

— Тпру! — Джеффри встал на пути Тани. — Подожди, дорогая, пожалуйста! Постарайся понять, какое потрясение их постигло сегодня. Еще час назад они даже не знали, жива ты или нет, а теперь еще вот это!

— Мы решим эту проблему, Таня, — пообещал ей дядя Джордж. — Возвращайся и садись. Твой отец расстроен.

— Черт побери, ты прав, я расстроен! — закричал Эдвард. — Спустя три года моя дочь возвращается и выглядит как настоящая индейская женщина, притащив за собой двух малых детей, и вы думали, я буду спокоен?

— Успокойся, Эдвард, — приказала ему Элизабет, видя, как от его слов Таня опять нахмурилась. Она приблизилась к Тане, осторожно следя за Кит. — Ты дома, Таня, и что бы твой отец сейчас ни говорил, это мой дом, а не его, За мной остается право решать, кому здесь оставаться, а кому нет. Я говорю тебе: оставайтесь, ты и твои дети, и Мелисса тоже.

Когда она подошла ближе. Кит зарычала. Элизабет бросила на нее сердитый взгляд.

— А что касается этой штуки, — она указала на Кит, — она может остаться, если ты ее будешь обуздывать. Но если она будет смотреть на меня так, будто хочет укусить, я сделаю из нее коврик для камина до того, как ты успеешь моргнуть!

На губах Тани появилась неохотная улыбка. Она протянула руки к ребенку и стала ждать. Наконец Таня кивнула и отдала ей Стрельца.

— Хорошо! — произнесла Элизабет. — Теперь, когда все выяснено, давайте вас разместим. Поворачиваясь к Джулии, она сказала: — Пойди и найди моего племянника-правонарушителя и скажи ему, что пора обедать. — Видя вопросительный взгляд Тани, она объяснила: — Сейчас с нами живет Джереми, сын моей самой младшей сестры. Этот двенадцатилетний бездельник никогда не посидит спокойно. Вся проблема в том, что он умный мальчик, и он это знает.

— Он настоящее отродье! — ворчала Джулия, отправляясь на поиски Джереми. Они с Таней прекрасно поладят!

Мелисса с Таней переглянулись, и Мелисса прокомментировала:

— А Джулия мало изменилась, не так ли? Элизабет засмеялась и покачала головой:

— Иногда вы можете доставить удовольствие некоторым людям, но Джулия — вряд ли. А теперь давайте оставим все проблемы и в хорошем настроении отметим Рождество. Поблагодарим Бога за возвращение этих двух девочек, — торжественно добавила она.

— Аминь, — ответил хор голосов.

Следующие несколько педель стали напряженным периодом привыкания. Обе стороны допускали немало ошибок. У Тани за это время появился преданный обожатель, молодой Джереми. Он по-настоящему был увлечен Таней, а еще больше — пантерой.

Когда у него в первый раз выпала возможность остаться с ней наедине, он спросил:

— Ты правда жила с индейцами?

Таня кивнула.

— Ты теперь тоже индианка?

Снова Таня согласилась.

— Вот здорово! — воскликнул он, его глаза засветились. — О, мальчик, — мечтательно вздохнул он. — Жаль, что я не он. — Потом его лицо просветлело. — Ладно, у нас обоих одна тетя Элизабет, и это кое-что значит, верно? Это в некоторой степени роднит меня с индейцами, да?

Таня молча пожала плечами и улыбнулась.

— Видно, что ты не разговорчива, — отметил он, — но это хорошо. Я не люблю болтливых девчонок. Хотя мне нравится твоя пантера. Как ее зовут?

Таня удивила его своим ответом:

— Кит.

— Я моту его потрогать?

Желание в глазах Джереми взяло верх над Таней.

— Ее, — сказала она по-английски. — Кит — это женское имя.

Таня подозвала к себе Кит. Потом она сказала Джереми, чтобы тот дал ей понюхать свои руки. Он сел на пол, протянув руки. Скоро Кит лизнула ему руку, а потом лицо. Мальчик и пантера кувыркались по полу, играя, У Тани и у Кит появился друг.

Перед тем как расстаться с ней в тот день, Джереми торжественно пообещал:

— Я никому не скажу, что ты не забыла английский.

— Не сейчас, — согласилась она с ним. Джереми подумал минуту, потом с глубоким пониманием спросил:

— Это из-за лейтенанта Янга?

— В большей степени.

Джереми кивнул:

— Я тоже ему не доверяю.

Никто не был таким терпимым, как Джереми, но Таня и не старалась делать это легче для них. В отличие от Мелиссы, которая с радостью возвратилась в мир белых людей, Таня постоянно упрямилась. Она отказывалась надевать туфли или платья, непреклонно носила свои мокасины и одежды из шкур. Хотя она сидела на стуле и ела соответствующими столовыми приборами, она не спала в кровати. Вместо этого она спала на полу, расстелив одеяло. Она все так же отказывалась говорить по-английски и проводила большую часть времени, играя со своими сыновьями и с тоской поглядывая в окно.