Огонь желания - Харт Кэтрин

На следующий день после Рождества Эдвард и Джеффри долго беседовали. Джеффри рассказывал то, что, по его мнению, он узнал о Тане.

После того как Джеффри ушел, Эдвард поговорил с Мелиссой.

— Лейтенант Янг говорит, что Таня вышла замуж за одного из воинов, — сказал он. — Этого не может быть, правда? — Он с надеждой смотрел на Мелиссу, и она действительно начала испытывать к нему жалость.

— Нет, мистер Мартин, — ответила она как можно мягче. — Состоялась настоящая церемония, и она стала его женой. По ее убеждению и по его, они женаты.

— Это абсурд! — вскипел он. — Потом ты начнешь еще говорить, что она любит дикаря!

Мелисса понимала, как ему сейчас должно быть тяжело, и старалась щадить его.

— Таня действительно его любит, а ее муж вовсе не дикарь. Он — чейинский вождь и очень честен и справедлив по отношению к тем, о ком заботится.

— Он индеец! — возразил Эдвард без всякой логики.

— Да, индеец, но это не имеет значения для Тани. Он гордый, сильный и красивый. Вот что видит в нем ваша дочь.

Лицо Эдварда покрылось пятнами, он старался сдерживать свой гнев.

— Таня помолвлена с Джеффри. Ей повезло, что он все еще хочет на ней жениться. Она скоро забудет своего индейца.

Мелисса больше не могла молчать.

— Я действительно не вижу, как это возможно, мистер Мартин. Ваша дочь считает, что она жена Пантеры. От него у нее сыновья. Вы обманываетесь, если думаете, что лейтенант Янг сможет заставить Таню забыть Пантеру. Как может женщина обручиться или выйти замуж за мужчину, если она уже замужем и ее сердце принадлежит другому? Посмотрите правде в глаза, мистер Мартин, не нужно упорствовать, иначе между вами и вашей дочерью никогда ничего не будет, кроме ненависти и не доверия.

— Говорите, что хотите, Мелисса. Таня забудет этого индейца, — настаивал он.

Мелисса покачала головой, видя его упрямство.

— Посмотрим.

Другим камнем преткновения между Таней и ее отцом были ее сыновья. Эдвард по-прежнему считал, что будет лучше, если она бросит их.

— Она бы забыла этого индейца намного быстрее, если бы у нее не было постоянного напоминания о нем, — однажды вечером сказал он своей жене.

— Знаю, — вздохнула Сара. — Но она любит этих детей. Я не думаю, что она когда-нибудь расстанется с ними, не важно как.

— А что, если они неожиданно исчезнут? — предложил он.

— Это ужасная, мерзкая мысль, Эдвард! — Сара пристально посмотрела на него, — Что на тебя нашло?

Обхватив голову руками, он пробормотал:

— Не знаю, Сара. Я просто не могу смириться с тем, что наша любимая дочь находится в таком положении.

— Дай ей время, Эдвард. Позволь мне сказать тебе одну вещь. Если с детьми случится что-нибудь по твоей вине, Таня тебе этого никогда не простит. И я тоже. Ты всегда был добрым, рассудительным и нежным, и все эти годы я восхищалась этими качествами в тебе. Я не смогла бы жить с тобой, зная, что ты излил свою боль и злость на двух беззащитных детей.

— Что ты собираешься делать? — судорожно выкрикнул он.

Сара села рядом с ним на кровать и обняла.

— Я не знаю, Эдвард. Наверное, мы должны благодарить Бога, что она вернулась к нам. Она жива, чувствует себя хорошо и теперь дома, а это именно то, о чем мы молились в последние несколько месяцев.

— Я постараюсь, — пообещал он. — Если Джеффри Янг по-прежнему думает на ней жениться, зная, что Таня не расстанется со своими детьми, полагаю, я смогу с этим смириться.

А пока постарайся принять эту мысль, а не просто мирись с ней, — мягко предложила Сара. — Таня знает, что ты не одобряешь ее, и чувствует мое разочарование. Вероятно, если мы будем стараться понять, кем она стала и что ей пришлось пережить, она тоже постарается приспособиться к нам.

Эдвард притянул жену к себе.

— Где это ты набралась столько мудрости? спросил он и поцеловал ее.

— Живя с тобой, — ответила она, и ее глаза засветились.

Но у Сары были свои проблемы, с которыми ей приходилось считаться. Она чувствовала облегчение и благодарила Бога за то, что Таня снова дома, невредимая и относительно здоровая. Но се сердце обливалось кровью каждый раз, когда она смотрела на свою дочь. Раньше это была прекрасная молодая девушка, интеллигентная, живая, помолвленная с красивым лейтенантом. Будущее Тани представлялось светлым до тех пор, пока она не исчезла.

А сейчас будто незнакомый человек занял ее место. Это было молчаливое, гордое привидение. Оно ходило, ело в одном с ней доме, но существовало абсолютно в другом измерении. Она редко разговаривала, а если и начинала говорить, то только по-чейински. И если раньше она быстро заражалась смехом, сполна получала удовольствие от жизни, то теперь ее лицо вовсе не выражало ее чувств. Было похоже, что она носила маску, все ее черты настыли. Она улыбалась только в одном случае: когда играла со своими детьми.