Бумажные розы - Райс Патриция

Подсчитав позже деньги, полученные от Старр, Эви обнаружила, что сумма оказалась больше той, о которой они договаривались. Но она не стала возвращаться и спорить. Ради детей. Кармен показала себя умелой прачкой и выстирала почти все детские вещи, на которые Эви уже махнула было рукой, решив, что они слишком сильно пострадали во время бедствия и их не спасти. Тем самым удалось убить сразу двух зайцев: во-первых, не пришлось тратиться на одежду для детей, во-вторых, на услуги чужой прачки для вещей Эви и Дэниела. В качестве некоей компенсации Эви предоставила Кармен полную свободу выбора в тех случаях, когда девушка ходила в лавку за продуктами. «Я никогда не попрекну ее ни единым центом», — подумала она про себя.

Дэниел решил-таки перебраться к ним. Эви не могла сказать точно, какими соображениями он при этом руководствовался: то ли считал, что они без его мужского присутствия совершенно беззащитны, то ли просто хотел быть поближе к Кармен. Но вне зависимости от этого Эви приветствовала его решение. И хотя он принимался недовольно ворчать и упрямиться всякий раз, когда Эви выговаривала ему за пренебрежение постельным режимом, Дэниел умел занять мальчишек по вечерам. И это было лучше, чем если бы они шатались на улице.

Одну комнату в доме превратили в мужскую спальню, а другую — в женскую. Дэниел спал с мальчиками, а Эви — с девочками. Обстановка была такая домашняя, что Эви на какое-то время даже позабыла обо всех проблемах. Лишь изредка она вспоминала об адвокате, который все не появлялся в городе. И заметно чаще о Тайлере.

Однако в конце недели произошло событие, которое нарушило безмятежное течение их жизни. Началось все с того, что Эви вздрогнула и схватилась рукой за сердце, услыхав дикий крик вбежавшего в дом с улицы Хосе. Бен только-только уехал на ранчо, Кайла Хардинга они не видели с того первого дня, когда он помог им расставить по местам мебель. Он обещал появиться со дня на день, но Эви не ждала его так скоро. Дэниел крепко спал в дальней комнате, да и в любом случае он мало чем мог бы помочь.

Эви не знала, что так напугало Хосе, но понимала, что разобраться с этим, кроме нее, некому. Положив руки на плечи мальчика, она попыталась успокоить его.

— Он бьет Мануэля! Помогите ему, пожалуйста! Скорее! — крикнул Хосе и, вывернувшись, вновь унесся из дома.

Из спальни уже выбежала Кармен, которая укладывала Марию спать. Эви приказала ей оставаться не месте, а сама, схватив первое, что попалось под руку — железную сковороду, — устремилась вслед за Хосе.

Далеко бежать не пришлось. На улице, прямо напротив конюшен, Эви увидела почти совершенно лысого громилу, державшего своими толстенными ручищами Мануэля. Тот отчаянно пытался вырваться, кричал, изо всех сил лягался, но руки его были скованы, и оттого надежды на спасение выглядели призрачными.

— Отпустите его сейчас же, сэр! — гневно крикнула Эви, подбегая к здоровяку.

— Он украл мои деньги! Пусть сначала вернет! — Громила ухватил одной ручищей сразу две руки Мануэля, а свободной попытался поймать его за ногу.

— Я не крал, не крал! Отпустите!

Мануэль двинул ногой, едва не попав громиле в самое его уязвимое место. Тот взревел, выругался и изо всех сил встряхнул мальчишку.

— Хосе, беги за шерифом! Скорее! — приказала Эви, не оглядываясь и точно зная, что младший брат Мануэля стоит у нее за спиной. Вспомнив о сковороде, она погрозила ею громиле. — Сию же минуту отпустите его! Если он украл ваши деньги, шериф решит, что с ним делать. Вы же не имели никакого права к нему прикасаться!

— Я не брал его денег, миссис Пейтон! Клянусь, не брал! — вновь крикнул Мануэль. Он изо всех сил крепился, но в глазах его блестели слезы.

— Пейтон? Ты дочка Пейтона? Где этот негодяй? Я столько лет пытаюсь напасть на его след! — Громила как будто забыл на мгновение о своей жертве и устремил яростный взгляд на стоявшую перед ним хрупкую женщину.

Эви никак не ожидала подобного поворота и в первую минуту опешила. Ей очень хотелось узнать побольше о человеке по фамилии Пейтон, но то, что этот зверь обратил всю свою ярость на нее, пугало. Впрочем, страх за Мануэля пересилил.

— Я ни слова вам не скажу до тех пор, пока вы не поставите мальчика на землю, сэр. Я требую, чтобы вы его отпустили. Как вам не стыдно, такому большому, набрасываться на ребенка!

Лучше бы она этого не говорила. Лысый здоровяк вспомнил о Мануэле и, резко перевернув его вниз головой, стал трясти. Мальчишка отчаянно завизжал, а Эви устремилась к обидчику и изо всех сил ударила его сковородой в широкую грудь. Тот взревел и отмахнулся от Эви огромным кулачищем, как от мухи.