Неотразимый дикарь - Медейрос Тереза

Ее монолог, произнесенный монотонным деревянным голосом, вызвал у публики взрыв смеха. В зале раздался нетерпеливый свист. Один из его приятелей неожиданно сунул ему в руку гнилой помидор, и Криспин не раздумывая, швырнул его на сцену. Ему стало не по себе, когда он увидел, как по прекрасному личику актрисы потек помидорный сок с кусочками гнилой мякоти. В это мгновение Софи посмотрела прямо на него. Она была смертельно бледна, а в глазах стоял упрек, совсем как сейчас.

— Вы бросили в меня помидор!

Он невольно поднял руки, словно защищаясь от ее гневной атаки.

— В тот вечер я был пьян, иначе я бы давно все вспомнил!

— Ну конечно, — презрительно фыркнула Софи, — вы же искали меня всю жизнь! Вы бы узнали меня всегда и везде! Вот только не в тот вечер, когда вы вместе со своими приятелями забросали меня гнильем и вынудили бежать из города.

Он покачал головой, не в силах отрицать очевидное.

— Вы должны признать, что действительно оказались плохой актрисой.

Она гневно ахнула.

— Но лучше быть плохой актрисой, чем отвратительным мужчиной!

С этими словами она схватила с подноса бокал шампанского и выплеснула его содержимое прямо в лицо Криспину. Потом развернулась и решительно вышла из зала, оставив после себя тихие возгласы удивления и приглушенный шепот.

— Любовная ссора, — пробормотал Криспин стоявшему рядом с ним гостю, вытирая лицо галстуком. Тот сочувственно и понимающе кивнул.

К тому времени, когда ему удалось окончательно протереть глаза, изысканная графиня д'Арби исчезла так же внезапно, как и появилась.

Когда музыканты заиграли еще один венский вальс, Коннор схватил Памелу за руку и потащил в середину зала. Уж если быть дураком в глазах всего лондонского общества, так теперь, держа в объятиях Памелу.

— Куда это мы идем? — встревожено спросила Памела. У Коннора был такой вид, словно он готовился к убийству.

— Сейчас мы с тобой будем танцевать, — сердито прорычал он, — но если я буду наступать тебе на ноги, то вини в этом только себя.

Он положил одну руку ей на талию, другой взял ее руку в перчатке и чуть притянул к себе. Когда он повел ее в танце, множество любопытствующих пар тоже начали вальсировать. На какое-то мгновение ей показалось, что они в постели. Их глаза были устремлены друг на друга, тела ритмично двигались в такт музыке.

Но тут он наступил ей на ногу!

— Ой! — вырвалось у нее.

— Только не говори, что я тебя не предупреждал, — мрачно проговорил Коннор и чуть не задел соседнюю вальсирующую пару.

Очень скоро стало ясно, что они представляют опасность не только для себя, но и для окружающих. Памела откровенно смеялась тому, каким плохим танцором оказался столь ловкий и грациозный в других делах горец.

Потом остановилась и сказала:

— Давай потанцуем потом, наедине, когда нам никто не будет мешать.

Ее многообещающие слова вызвали у него улыбку. Вместо того чтобы отпустить, он прижал ее к себе еще теснее. Памела была бы рада навсегда остаться в таком положении, но тут музыка смолкла, и все пары вокруг них стали расходиться.

В этот момент раздался звучный голос лакея с ноткой некоего триумфа:

— Его светлость герцог Уоррик!

Толпа гостей разом повернулась к входу, где появились два крепких молодых лакея. Они несли инвалидное кресло, в котором, подобно султану или какому-то древнему королю, восседал герцог.

— Вот уж кто пытается переиграть всех, — пробормотала Памела, бросая на Коннора настороженный взгляд.

Тот фыркнул в ответ.

— Удивляюсь, как это он не переодел лакеев ангелами, возвещающими его появление фанфарами.

Вместе с другими гостями они наблюдали, как лакеи несли его в кресле через весь зал и потом осторожно поставили кресло на пол. Следом за ними шли еще два лакея, слегка сгибаясь под тяжестью какого-то высокого предмета, задрапированного бархатом. Гости с любопытством вытягивали шеи, пытаясь увидеть герцога-затворника и разглядеть происходящее во всех подробностях.

На впалых щеках герцога горел румянец, его глаза от волнения сияли лихорадочным блеском. Волосы были аккуратно причесаны и волнами лежали на плечах. На висках серебрилась благородная седина. Несмотря на то, что он был прикован к креслу, его спина была абсолютно прямой. Роскошное одеяние удачно скрывало немощное тело.

Он окинул взглядом проницательных карих глаз толпу гостей, и Памела вдруг увидела в нем человека, который привык командовать везде, где бы он ни находился. Человека, который сумел завоевать сердце любимой женщины, но по собственной глупости разбил его.