Невольница любви - Смолл Бертрис

— Разве молодой султан так уж плох, повелитель? — удивилась она.

Дей пояснил, что Мурад совсем еще юн и во всем слушается свою мать, которая до сих пор отдавала весьма мудрые распоряжения. При ней империя процветала и жила в мире.

— Я не стала бы соглашаться ни на какие посулы, повелитель, — посоветовала она. — По-моему, это опасно, и разве когда-нибудь янычарский мятеж удавался? Отрекись от этих изменников.

Кейнан согласился с Индией и потом долго расхваливал Азуре и евнуху ум и проницательность жены. Однако теперь он сообразил, что нашел способ обеспечить своему сыну-первенцу трон Эль-Синута. Если он первым выдаст заговорщиков валиде, разве благодарная мать не вознаградит его?

Кейнан-реис довольно улыбнулся.

Глава 13

— Не нравится мне этот Кейнан-реис, — проворчал по-турецки Гуссейн-ага, когда оба янычара спустились в бассейн с теплой водой.

— Почему? — удивился молодой капитан. — Он добрый и справедливый правитель и преданный друг.

Он отвечал на том же языке, усвоенном еще с детства, — языке, который янычары считали родным.

— Чересчур умен! Велел мне ехать к другим государям, а потом вернуться сюда. Я не верю этому человеку. Он не собирается стать нашим союзником, а кто не с нами, тот против нас.

Вокруг суетились невольники, готовя скамьи для массажа и нагретые полотенца.

— Он просто осторожен и не любит спешить, — вступился за, друга Арудж-ага. — Я знаю его десять лет и ни разу не видел, чтобы он поступал бесчестно. Ведь ты предложил ему освобождение от налогов, трон Эль-Синута для него и наследников. Непреодолимое искушение! Всего несколько месяцев назад он взял первую жену и опасается рисковать ее благополучием, да и своим тоже. Много лет соседние государства, словно стервятники, подстерегают случай захватить Эль-Синут. Поэтому Кейнан-реис так осмотрителен.

— Но кому, во имя Аллаха, нужен жалкий клочок земли? — пренебрежительно бросил янычар.

— В Эль-Синуте лучшая и самая безопасная гавань во всей Берберии. Поэтому от нас в казну султана поступает куда больше денег, чем из Алжира и Туниса. Кроме того, за городом простираются рощи финиковых пальм, дающих огромные урожаи. Финики здесь сочнее и слаще, чем в других местах. А еще у нас есть соляные копи и знаменитый источник в Оазисе Звезды, куда приезжают лечиться от ревматизма богачи со всего Востока, даже из Дамаска, — пояснил Арудж-ага.

— Я и не знал, что Эль-Синут так процветает, — задумчиво заметил Гуссейн-ага. — Возможно, ты прав и я чрезмерно подозрителен и принимаю тень от дерева за джинна. Разумеется, твоя дружба с этим мелким правителем весьма полезна. Неплохо, что он велел тебе остаться, когда я попросил его о беседе с глазу на глаз. Очевидно, он уважает силу янычар.

— Он никогда не ссорился с нами, Гуссейн-ага, и, откровенно говоря, более чем щедро делился с нами богатством, которое мы привозим из плаваний. Знаешь ли ты, что раз в год он посылает янычарам корабль, груженный золотом, с того времени как стал деем вместо покойного Шарифа?

— Знаю, поэтому и приехал сюда в первую очередь, — кивнул Гуссейн-ага. — Считал, что Кейнан-реис — наш друг, которому можно верить.

— Так и есть! — воскликнул Арудж-ага. — Клянусь жизнью! Надеюсь, ты поймешь столь благоразумное поведение.

— Я поверю твоему слову и приму поручительство, — объявил Гуссейн-ага, — поскольку знаю тебя как благородного человека. Но помни, Арудж-ага, если он хоть в чем-то предаст нас, твоя обязанность — убить его. Тебе все ясно?

— Слушаю и повинуюсь, — коротко ответил капитан.

— Прекрасно! Ну а теперь — не мог бы ты подыскать мне хорошенькую девушку, чтобы скрасить ночь? Такой молодой повеса, как ты, наверняка знает, где ее найти.

— Женщина будет с нетерпением ждать тебя в казарме после ужина, — улыбнулся Арудж-ага.

Мужчины вышли из бассейна, и банщицы немедленно стали хлопотать над ними — вытирать, массировать и одевать в чистое платье. Потом янычары решили прогуляться в садах дворца. Они не знали, что Баба Гассан следит за ними из узкого оконца. Покачав головой, евнух послал за старшей банщицей.

— Тебе есть что сообщить мне, Ома? — спросил он.

— Нет, повелитель, но Рифет что-то узнала. Она вывела вперед тоненькую девушку, прятавшуюся за ее широкой спиной, явно напуганную присутствием столь важной персоны.

— Говори, дитя мое, — добродушно велел Баба Гассан.