Костер на снегу - Райан Нэн

— Перестань меня дразнить! Ты не мог явиться без подарка, если желал получить свой.

Старик подошел к плотному пончо, в котором приехал и которое теперь лежало на спинке дивана, порылся в нем и извлек ожерелье. Оно было древнее, тяжелое, из плотно пригнанных кусочков чистого золота с легкой изящной насечкой, на груди сходившееся к диску с крупным округлым куском бирюзы цвета летнего неба Колорадо посредине.

При виде такой красоты Натали ахнула и вскинула руки в невольном отстраняющем жесте.

— Я не могу… не смею взять его!

— Прежде всего ты не смеешь противоречить отцу, — напомнил шаман.

— Ах да! Я больше не буду.

В порыве благодарности Натали крепко обняла старика.

* * *

Визит полковника Саттона затянулся. Наслаждаясь каждой минутой пребывания в Клаудкасле, он не спешил с отъездом, и в этом была немалая заслуга прекрасной итальянки. Натали, со своей стороны, старалась всячески разнообразить его дни, Эшлин Блэкмор лез из кожи вон, чтобы снискать его симпатию, и время летело незаметно.

Ну и, конечно, одним из факторов, мешающих отъезду, была его крепнущая дружба с Кейном Ковингтоном. Полковник не делал секрета из своих поездок к нему, хотя и знал, что племянница этого не одобряет. Впрочем, он старался бывать там в те дни, когда ее призывал долг юриста. Они возвращались в Клауд-Уэст одновременно, уже под вечер, и по молчаливому соглашению не обсуждали того, что могло бы ее огорчить.

В один из таких дней полковник сидел у пылающего очага со стаканом неизменного бурбона в руке в доме своего друга и дремотно смотрел на огонь.

— Послушайте, друг мой Кейн, — неожиданно обратился он к нему, — между вами и Натали что-то есть. Что именно?

Кейн долго молчал, покручивая в руке свой стакан. Снедаемый виной, он не смел поднять глаза на своего старшего друга.

— Ваша племянница не может простить мне потери части своих земель, — наконец ответил он и приложился к стакану.

— Тут что-то еще, — возразил Шелби Саттон с обычной для него прямотой. — Я это чую нутром! Это очень напоминает… хм… если бы я не знал, что это не так, то мог бы подумать… все это чертовски странно! Женщины — самые непостижимые существа на свете!

Он протянул Кейну пустой стакан, и тот с плохо скрытым облегчением долил туда виски из уже наполовину опустошенной бутылки.

— Вот почему я давно отказался от попыток их понять, — заметил он.

— Хочу попросить вас об одном одолжении, — серьезно посмотрел на Кейна Шелби Саттон.

— Хоть о десяти!

— Позаботьтесь за меня о Натали.

День благодарения приближался. За два дня до него еще больше похолодало и снова начался снегопад.

У Джо Саута закончилась вся выпивка и, что еще хуже, деньги. Весь день он мучился жаждой, пока та не выгнала его на жгучий холод. Он направился в “Позолоченную клетку”, потому что знал: тамошний бармен под настроение наливает задаром. Джо очень надеялся, что настроение у Барта Сильвертау вполне подходящее.

В заведении, как всегда, царил полумрак, особенно уютный после режущей глаза белизны снаружи. Джо огляделся, но не увидел ни единого знакомого лица. Воодушевленный тем, что никто не будет издеваться над ним, он прошел к стойке, на ходу стряхивая с одежды снег.

— Барт, как насчет… ну… сам понимаешь?.. — с надеждой обратился Джо к бармену, весь дрожа от предвкушения и страха услышать грубый отказ.

— Подходи, чего уж там, — буркнул бармен и снял с полки бутыль самого дешевого кукурузного виски.

Трясущиеся руки Джо сомкнулись на стаканчике, и он судорожно опрокинул его в широко раскрытый рот. Когда живительный огонь низвергся в пустой желудок, на лице у него возникло выражение блаженного экстаза. Барт Сильвертау хмыкнул и плеснул ему еще немного чудовищного пойла.

— Кого я вижу! — раздался за спиной у Джо голос, который он предпочел бы не слышать до скончания века. — Наш местный недоносок явился промочить горло! Эй, урод! Дохлятина! Я к тебе обращаюсь, Джо Саут!

Пьянчужка медленно повернулся, жалея в этот миг, как бывало нередко, что вообще родился на свет. Перед ним стояли Дамон Лезервуд с приятелем, бородатым здоровяком Нейлом Свиттом.

— Небось паршиво таскать себя по улицам, как мешок с дерьмом? — продолжал мучитель.

— Зачем ему ноги, если есть глотка? — подхватил Свитт. — Она у него луженая!

— А где твой дружок, прихлебатель краснокожих? — осведомился Дамон. — До сих пор трясется в углу с поджатым хвостом?