Констанция. Книга четвертая - Бенцони Жюльетта

Простому общению, говорила почти без умолку.

Вдруг Констанция увидела на берегу женщину с ребенком на руках, и ее лицо, беззаботное до этого, стало хмурым.

— Что с вами? — осведомилась служанка.

— Я вспомнила о своем сыне, о своем Мишеле. Я его не видела очень давно, даже не представляю, как он сейчас выглядит.

— Неужели? — всплеснула руками служанка так сильно, что лодка качнулась.

— Да-да, в самом деле, не представляю, это ужасно.

— Ничего, госпожа, вы с ним в конце концов встретитесь.

— А как ты думаешь, он меня узнает?

— Разве можно не узнать мать, да еще такую красивую.

— Он меня давно не видел, и я сама виновата в том, что мы расстались. Я сама отправила его из Турина, отправила в ссылку.

— Я думаю, мальчику это не повредило, — заметила служанка, — он жил на свежем воздухе.

— Да-да, только мне очень грустно, когда я о нем думаю, я лишила себя большого счастья… сама, собственными руками.

— Все изменится, госпожа, все образуется, не стоит беспокоиться.

Но как ни пыталась утешить служанка свою госпожу, лицо Констанции оставалось хмурым и напряженным, а из глаз вот-вот готовы были брызнуть слезы.

Два ее телохранителя, или как называла их Констанция — шпиона или соглядатая, двигались по берегу за медленно плывущей лодкой.

И вдруг Констанция увидела, как кто-то несется по берегу на ослепительно белой лошади.

Она приложила ладонь к глазам и негромко сказала:

— По-моему, это барон Легран, я его помню, он всегда был таким галантным и веселым.

— Да-да, это он, барон Легран, — согласно кивнула служанка.

А барон, увидев Констанцию, плывущую в лодке, придержал коня, сорвал с головы шляпу и поклонился.

— Графиня, я вижу, вы теперь служите на флоте.

— О, да, барон, — расхохоталась Констанция, — действительно, я служу на флоте, а вот это мои капитаны, — она указала рукой на двух телохранителей, едущих вдоль берега канала. — Барон, я счастлива, что вы остались живы.

— Да, а что со мной могло статься? Меня ни пули не брали, ни даже вражеские ядра.

— К берегу, — коротко бросила Констанция гребцу и тот подогнал лодку к берегу.

Барон уже спешился и стоял с непокрытой головой. Он подал Констанции руку, помог выбраться на берег.

— Я хочу сообщить вам, графиня…

— Слушаю вас, барон, — прикрывшись зонтиком от соглядатаев, произнесла Констанция.

— Ваш муж находится во Франции.

— Так Арман жив?!

— Да, графиня, жив.

Констанция задумалась и отрешенно, долго смотрела на воду. На ее ресницах подрагивали слезы, а губы шептали: «Арман, Арман…»— Значит, он жив…

— Но я не только за этим приехал, Арман хочет увезти вас, вырвать из рук короля.

— Да, да, я понимаю, барон, я тоже хочу, я чувствую себя загнанной в угол, чувствую себя в терьме, как птица в клетке.

— Но ваша клетка золотая, графиня, — пошутил барон Легран.

— Да, золотая, но тем не менее она клетка, а свобода находится за прутьями решетки. Видите этих двоих? Король приставил их, чтобы они следили за каждым моим шагом, чтобы я не смогла двинуться, не смогла что-то предпринять.

— Понимаю, слава богу, я пока вне подозрений короля.

— Вам легче. Приезжайте, барон, ко мне во дворец через час или полтора, там мы с вами сможем переговорить подробнее.

— А король? — поинтересовался барон Легран.

— А что король, он пока занят делами — подписание мира, войска… Так что, я думаю, все будет прекрасно.

— Хорошо, графиня, я буду, — барон учтиво поклонился, поцеловал руку Констанции и помог забраться в лодку.

Констанция, покачиваясь на волнах, видела, как легко барон Легран вскочил в седло и, повернув лошадь, помчался вдоль берега. И еще она успела заметить, как пристально следили за ней и барономЛеграном соглядатаи.

— Как они мне надоели! — прошептала женщина.

— Что вы говорите, госпожа? — осведомилась служанка.

Я говорю, дорогая, что они мне ужасно надоели.

— Кто? Вы имеете в виду барона?

— Да нет же, дорогая, я имею в виду вот этих двоих в черном.

— А, да, они следят за нами, следуют буквально шаг в шаг, не отставая, но и не опережая.

— К дворцу! — приказала графиня де Бодуэн, и лодочник развернул лодку, резко взмахнул веслами, и лодка поплыла против течения.

Констанция прикрывала лицо от солнца, любовалась переливами бликов, сверканием волн. Ей хотелось расстегнуть свое платье, но она всего лишь приподнялась и, прикрыв глаза, сделала глубокий вздох.