Пылающие сердца - Линдсей Джоанна

Услышав вырвавшийся у него звук, Кристен приоткрыла глаза и взглянула на него из-под ресниц. Должно быть, ее ум обессилел так же, как и тело. Она сделала это заявление, основываясь лишь на том, что испытывала сама. Но он не разделял ее чувств, это было видно по тому, как он разглядывал ее с почти страдальческим выражением. Он хотел ее, прямо сейчас. Но это открытие, не смогло зажечь огонь в ее крови. Она сомневалась, что в настоящий момент вообще что-либо было в состоянии расшевелить ее. Тем не менее она неожиданно сразу же почувствовала себя лучше.

– Если вам так хочется этого, милорд. Она видела, как при этих словах он напрягся, но потом расслабился, и выражение его лица смягчилось.

– Да, мне хочется этого, женщина, но вместо этого я буду делать то, чего хочется тебе. Пойдем, тебе все-таки удастся помыться сегодня.

Она застонала, когда он потянул ее за руку, заставляя встать.

– Ройс, нет. Я с большим удовольствием легла бы спать.

Должно быть, она действительно очень устала, раз назвала его по имени, ведь прежде она обращалась к нему “сакс” или, пренебрежительно, “милорд”. Это его позабавило. Он никогда не рассчитывал увидеть ее такой. Она была так измучена, что совсем забыла о своем постоянном стремлении обороняться.

– Тебе всего лишь придется постоять несколько минут, - с улыбкой сказал он. - Я сделаю все остальное.

– Постоять?

– Да, вот здесь.

Он подвел ее к большому сосуду с водой, стоявшему на столе. Там же лежало сложенное полотенце, губка и кусок мыла.

– Это очень необычно, - слегка нахмурившись, сказала она. - Ты же всегда моешься внизу.

– Умывальная комната сегодня предоставлена гостям. Когда в доме гости, мне всегда приносят воду в спальню. Не одной же тебе было жарко в переполненном зале, хотя, полагаю, тебе пришлось намного хуже, чем мне.

– Ты можешь полагать, что угодно, - ответила она, - но действительность даже превосходит воображение.

– Неужели тебе так тяжело привыкать к нашему климату? - спросил он, начиная раздевать ее. - До сих пор подобные мелочи не могли сломить тебя.

Не успел он сказать это, как тут же пожалел, что стал поддразнивать ее. Если он заденет ее самолюбие, она может обидеться, что он не воспринимает ее страданий всерьез. Но вместо этого она хихикнула, снова удивив его.

– Знаешь, если бы ты не рассмеялся, когда я оторвала рукава от рубахи, я выкинула бы какую-нибудь глупость, настолько жара выводит меня из себя. Почему тебя так рассмешила эта выходка? - Он не ответил, и она улыбнулась. - Я показалась тебе похожей на капризного ребенка? После того как я услышала твой смех, я и себе самой показалась такой.

Он буркнул, потому что она была чересчур проницательна. Но уж сейчас-то она, безусловно, не казалась ему похожей на ребенка. Он совершил большую ошибку, решив сам вымыть ее. Он понял это, едва лишь раздев ее. Но она не сможет вымыться сама. Ее глаза уже снова были закрыты. Она не в силах была больше говорить и практически засыпала стоя.

Он слишком долго колебался, глядя на нее.

– Тебе необязательно делать это. - Ее глаза все еще были закрыты.

Ройс почувствовал себя так, словно ему бросили вызов.

Он потянулся за мылом, радуясь, что она не видит, как дрожат его руки. Он начал быстро намыливать ее, стараясь смотреть в сторону. Это было нелегко и к тому же ничего не давало. То, чего он не видел, он мог чувствовать при прикосновении.

Он был в бешенстве из-за того, что затеял все это, не имея намерения позже заняться с нею любовью. А он твердо решил не трогать ее сегодня. То, что она позволила ему вымыть себя, уже говорило о том, насколько она была измучена. И он сам был в этом виноват. Он не подумал о том, что дополнительная работа так утомит ее. Для его слуг подобные мероприятия были не внове. Но при этом для них не был ничем необычным и жаркий климат Уэссекса. Кристен же не привыкла ни к тому, ни к другому.

Он намочил губку и принялся обтирать ее, не обращая внимания на то, что вода льется прямо на ее одежду, брошенную на пол. Когда холодные струйки стекали по ее телу, на лице ее было написано неземное блаженство, и Ройс решил, что его страдания стоили того. Он даже начал медленнее водить губкой, стараясь продлить ей удовольствие.

Наконец он насухо вытер ее полотенцем, которое после этого обернул вокруг нее, чтобы пощадить свои собственные чувства, и повел ее к кровати. Он отнес бы ее на руках, но боялся, что этого уже не выдержит. Он и так даже застонал, когда она, что-то удовлетворенно пробормотав, вытянулась на кровати.