Счастье под запретом - Беверли Джо

* * *

Френсис отправился в свою комнату, борясь с охватившим его неистовым желанием, и… выиграл эту схватку с вожделением. Господи, он просто превратился в какое-то похотливое чудовище, жаждущее, словно голодный зверь, наброситься на трепетную добычу. Надо немедленно подавить этот первобытный инстинкт… Серена не только не получала никакого удовольствия от соития, но еще и очень уставала.

Чтобы как-то поддержать свою решимость, мужчина вынул ее украшения и разложил перед собой на столе, внимательно рассматривая их. Кстати, что же ему делать с этими вещицами?

Пожалуй, было бы некрасиво избавиться от них, не испросив ее согласия. Но именно этого ему и не хотелось. У него не возникало никакого желания обсуждать с ней эту мерзость. Его первым порывом было просто выбросить их, как он уже вышвырнул в кустарник ее кольца. Но это же глупость.

Их надо бы продать. Но лично ему стыдно появиться у ювелира с подобной пакостью. Значит, ему срочно придется найти надежного агента для столь деликатного поручения.

Вздохнув, Френсис снова уложил побрякушки в мешочек и затем в незапертый ящик стола. Хоть бы кто-нибудь украл их! У него тогда камень свалился бы с души. Он ненадолго задержался у камина, погрелся, подталкивая носком туфли угольки поближе к пламени, и тут же поморщился, заметив пятно на блестящей кожаной поверхности. У него просто терпение лопалось от этой столичной жизни, такой искусственной и построенной на обмане и интригах. И уж вовсе выводило из себя, что нужно постоянно носить начищенные до блеска туфли.

Однако, кажется, Серене нравится именно такая жизнь. Наверно, это и неудивительно после стольких лет заточения в деревне. Френсис, пожалуй, с удовольствием начнет потакать ее капризам. План завоевать общество решительным нападением понравился ему. Отличный план. Он уже настроился терпеливо пережить скандал и переждать год-другой в деревне, пока все не утрясется. Но этот план, если осуществится, был намного лучше.

Наверное, глупо видеть во всем этом нечто большее, чем просто надежду отчаявшейся женщины?

А-а, будь оно все трижды проклято! То, чего он жаждал, была простая, размеренная жизнь!

И тут он с необычайной ясностью припомнил, как однажды в Ли-парке сетовал, что жизнь проходит мимо. Он расхохотался: вот и поделом тебе, больше скучать не придется!

На мгновение он задумался, позволив себе помечтать, что время вдруг повернуло вспять. Интересно, какой выбор он сделал бы, предоставься такая возможность? Как ни странно, но он вынужден был признать, что снова бы выбрал путь, приведший его к Серене.

Все его мысли были так или иначе связаны с Сереной. Френсис вдруг живо представил себе, как она лежит за стеной в кровати, так близко, его жена, сотканная из мягких изгибов и тайн, теплая и с дразнящим ароматом… Но он не мог сдаться! И ни за что не сдастся! Со временем он добьется того, чтобы она возжелала его так же, как и он желает ее…

Френсис помотал головой. Все эти годы он считал себя добропорядочным и добродетельным лишь потому, что ловко уклонялся от прелестей услужливых шлюшек. Теперь же открыл для себя, что если бы прилежно практиковался в науке страсти, то, вероятно, сейчас в их отношениях с Сереной было бы гораздо меньше проблем. Френсис отчаянно поискал, чем бы еще занять свой неугомонный разум. А-а, займемся-ка этим чер* товым Фернклифом. Стив упомянул сегодняшним вечером, что он, кажется, видел Фернклифа мельком на прошлой неделе. Он был, правда, слишком далеко от него, чтобы перехватить или задержать. Этот трижды проклятый молодчик виноват во всей этой чертовой истории. У-ух, если бы он только действительно оказался в Лондоне! Уж Френсис нашел бы, о чем с ним потолковать! С помощью Шалопаев наверняка можно заставить этого труса высунуться из своего убежища и разобраться с ним раз и навсегда. Ладно, именно этим он и займется завтра утром.

Теперь осталось лишь как-то пережить эту ночь. И похоже, без бренди ему никак не обойтись.

После ночного возлияния Френсис проснулся поздно, и голова у него гудела. Ему было противно даже думать о завтраке, и он решил не встречаться с Сереной. Поэтому он вышел из дома и отправился пешком до площади Мальборо, где собирался посоветоваться с Шалопаями о Фернклифе. Он застал всю компанию за завтраком, и у них был в гостях еще один Шалопай — Хэл Бомонт. Хэл и Бет горячо обсуждали отказ Бланш даже переступать порог герцогского особняка.