На пути к свадьбе - Куин Джулия

Господи!

Он не может допустить, чтобы она вышла за лорда Хейзелби. Не может. Потому что он и Люсинда Абернети предназначены в супруги друг другу. Именно на нее он должен смотреть по утрам за завтраком, расправляясь с омлетом, беконом, копченой рыбой, треской и тостами. Он знает это точно, и это единственное, что имеет значение в этом мире.

Грегори коротко рассмеялся, только смех получился нервным, горьким и очень похожим на фырканье – такой звук обычно издают, когда стараются не заплакать.

Он снова посмотрел на ее окно.

Вернее, на то окно, которое, как он надеялся, было ее. Ведь с его невезением оно вполне может оказаться окном уборной для слуг.

Грегори не знал, сколько он уже тут стоит. Впервые на его памяти он чувствовал себя беспомощным, а наблюдение за окном давало хоть какое-то ощущение деятельности.

Грегори задумался о своей жизни. Очень приятной. Полной денег, милых родственников, толп друзей. Он здоров и телом, и душой и до фиаско с Гермионой Уотсон непоколебимо верил в справедливость собственных оценок. Возможно, он был не самым дисциплинированным человеком на земле, возможно, ему следовало бы больше внимания уделять всему тому, чем его всегда донимал Энтони, однако он знал, что такое хорошо и что такое плохо. А еще он всегда знал – знал абсолютно четко, – что его жизнь будет счастливой и успешной.

Вот каким человеком он был.

Он не был меланхоликом. У него не случалось вспышек гнева.

И ему никогда не приходилось много работать.

И в конечном итоге он стал самодовольным. Так уверился в счастливом конце, что не пожелал поверить – ему до сих пор не верилось – в то, что можно и не получить желаемого.

Да, ему действительно не приходилось много трудиться ради чего-то. Но это только одна сторона дела. Ведь по сути он не лентяй. Он работал бы не покладая рук, если бы только...

У него для этого были основания.

Грегори все смотрел на окно.

А сейчас у него основания есть.

Теперь ясно, что все это время он ждал. Ждал, когда Люси убедит своего дядю расторгнуть помолвку. Ждал, когда соберется почти вся мозаика его жизни, и он с победным «Ага!» вставит на место последний кусочек.

Ждал.

Настало время покончить с ожиданием. Настало время забыть о судьбе и роке.

Настало время действовать. Работать.

Не покладая рук.

Никто не принесет ему этот последний, недостающий кусочек мозаики – ему придется добывать его самому.

Нужно увидеться с Люси. И немедленно. Традиционным способом ему до нее не добраться, придется искать другой путь.

Грегори пересек улицу и, завернув за угол, направился к заднему фасаду дома.

Вход для слуг.

Он несколько секунд внимательно смотрел на дверь. Гм, а почему бы нет?

Шагнув вперед, он взялся за ручку.

И она повернулась.

Он тихо закрыл за собой дверь. Когда через минуту глаза привыкли к темноте, он понял, что находится в просторной буфетной, а справа расположена кухня. Справедливо предположив, что кто-нибудь из слуг спит поблизости, он снял сапоги, взял их в руку и двинулся в глубь дома.

Осторожно ступая, он по черной лестнице поднялся на второй этаж – туда, где, по его расчетам, была спальня Люси. Остановившись на лестничной площадке, он воззвал к своему здравомыслию.

О чем он думает? Ведь он даже не знает, что произойдет, если его поймают. Нарушает ли он закон? Вероятно. Трудно представить, что может быть иначе. Хотя близкое родство с виконтом и спасет его от виселицы, он останется опозоренным до конца дней своих, потому что дом, в который он вторгся, принадлежит графу.

Но ему нужно увидеться с Люси. Он по горло сыт ожиданием.

Грегори опять огляделся, чтобы сориентироваться, и пошел в сторону главного фасада. Здесь в коридор выходило всего две двери. Мысленно представив здание, он уже потянулся к левой. Если Люси действительно находилась в своей комнате, когда он заметил ее, значит, ему нужна левая дверь. Если только...

Проклятие! У него же нет никакой зацепки. Ни единой.

До чего же он дошел – глубокой ночью крадется тайком по дому графа Феннсуорта!

Господь всемогущий!

Грегори медленно повернул ручку и облегченно выдохнул, когда петли не скрипнули. Он приоткрыл дверь, проскользнул в комнату, тут же осторожно закрыл ее и только после этого огляделся.

В комнате было темно, лунный свет почти не проникал через опущенные шторы. Однако его глаза уже давно привыкли к темноте, поэтому он смог разглядеть мебель – туалетный столик, гардероб...