Искатели приключений: откровения истории - Бенцони Жюльетта

– Пропустите меня! Мне надо выйти! – голос юноши дрожал, выдавая ужас, который охватил его при виде человека, сыгравшего по признанию маркизы, самую зловещую роль при ликвидации ее родни. Однако лакей надвинулся на него, угрожающе выставив руки.

– Куда это вы так торопитесь? Разве вы не знаете, что никому не позволено покидать дом ночью без разрешения маркизы, или, если на то пошло, ее мужа? К тому же на улице неспокойно, и у господина воспитателя могут быть неприятности.

В голосе лакея звучала теперь хамская ирония, выдававшая его уверенность в собственной силе. Действительно, из-под его позолоченной ливреи проглядывала атлетическая мускулатура. К чувству ярости, нахлынувшему на Брианкура, примешалось ощущение полной беспомощности. Он понял, что проиграл.

– Хорошо! – сказал он, пытаясь сохранить остаток собственного достоинства. – Завтра мы поговорим об этом с маркизой.

Ла Шоссе отвесил шутовской поклон, а Брианкур резко развернулся и пошел к лестнице.

– Всегда в вашем распоряжении! – хохоча, прокричал ему вслед лакей.

Вернувшись на второй этаж, Брианкур с минуту поколебался, а затем решительным шагом направился в сторону галереи. Он пришел к выводу, что убить его будет еще проще в его собственной спальне, чем в спальне маркизы, рядом с которой располагаются комната ее мужа и детская опочивальня.

Когда он слегка постучал в дверь к маркизе, часы на колокольне Сен-Поль пробили двенадцать.

В спальне теперь все свечи были потушены, и только факел, установленный рядом с кроватью, тускло освещал помещение. Беспокойным взглядом юноша вновь окинул комнату, убедился в том, что камин заложен поленьями, а сама маркиза, обнаженная, в весьма соблазнительной позе, ждет его на кровати. Усевшись на край табурета, Брианкур сделал вид, что снимает ботинки, но проделывал он это столь медленно, что маркиза нетерпеливо прикрикнула:

– Что ты там канителишься? Поторопись раздеться и иди сюда, чтобы я могла задуть этот противный факел!

Ах, вот в чем дело!.. Брианкур понял, что убийца ждет, когда свет будет потушен, а после страстной любви его сморит сон. Вот тогда Сент-Круа выйдет из своего укрытия, чтобы убрать его во сне, без всякого шума и сопротивления. Ну а Ла Шоссе поможет спрятать труп.

Вместо того чтобы раздеться, он вскочил и начал нервно расхаживать по комнате. Удивленная его поведением, Мария-Магдалина с нарастающим гневом наблюдала за ним и наконец сорвалась:

– Ты что, свихнулся? Забыл, зачем пришел сюда? Раздевайся и быстрей иди ко мне. Ты знаешь, что я не люблю ждать. И почему у тебя такой грустный и тревожный вид. Я начинаю раскаиваться, что пригласила тебя к себе.

Брианкур резко остановился у самой кровати и скорбным голосом проговорил:

– Что я вам сделал плохого, мадам, почему в ответ на мою любовь вы решились убить меня?

Одним прыжком Мария-Магдалина спрыгнула с кровати и бросилась на него, стремясь вцепиться в его горло ногтями и задушить. Она оказалась очень гибкой и цепкой и, несмотря на миниатюрное телосложение, вовсе не слабой. Во всяком случае в ней была та нервная сила, которая превратила ее в обезумевшую тигрицу. Изумленный Брианкур еле увернулся от ее пальцев, но затем мощным ударом отбросил ее на кровать. После этого он подбежал к камину и ударом ноги сшиб поленицу.

– Выходите, господин де Сент-Круа! – прокричал он. – Но не приближайтесь ко мне, иначе я разбужу весь дом.

Сообщник маркизы пулей вылетел из своего убежища. Он сразу же оценил ситуацию и понял, что на этот раз проиграл. Поэтому столь же стремительно он покинул комнату. А через несколько секунд грохот входной двери возвестил о том, что он выбежал из дома. Тогда юноша приблизился к мадам де Бренвильер.

Та уже овладела собой, но не вполне пришла в себя от удара и поэтому лежала, распластавшись, на кровати, с растущим страхом наблюдая за приближением своего любовника. Но тот остановился и прошептал:

– Думаю, мне лучше удалиться, мадам… И было бы желательно, чтобы вы велели меня выпустить. Я могу поклясться, что вам нечего меня опасаться. Я умею молчать.

И тут, помимо своей воли, он отвел глаза от ее лица. Он не в силах был больше глядеть на это ангельское, почти детское выражение, на ее испуг и смущение… А Мария-Магдалина неожиданно упала к его ногам, обняла их и начала рыдать.

– Не покидай меня, умоляю тебя, не уходи… Я была безумна… Это все он, Сент-Круа… Он внушил мне, что ты нас предашь, что ты опасен… что я должна выбрать между нами и тобой… Он запугивал меня… И вот, я согласилась… расставить тебе ловушку, но мое сердце страдало. Ты представить себе не можешь, как я страдала. Мне казалось, что я в бреду, а теперь я так счастлива, что ты жив, я люблю тебя еще больше, чем прежде…