Волнующее приключение - Картленд Барбара

— Я обязательно постараюсь узнать в Париже, что можно предпринять в связи с твоей болезнью, милая Рейчел. Всем известно, что французские доктора самые лучшие в мире, а наши эскулапы невероятно тупые и невежественные.

Глаза Рейчел просветлели.

— Если у тебя будет время подумать об этом, то буду тебе очень благодарна, Заза. Как будет замечательно, если ты узнаешь о каком-нибудь чудодейственном лекарстве.

— Конечно, я не забуду про тебя, — пообещала Заза. — Кто мне дорог на свете больше, чем ты, сестричка? Я бы хотела написать тебе оттуда, но боюсь, что это будет неосторожно с моей стороны.

— Могу себе представить, что скажет папа, обнаружив В дворцовой почте открытку с видом Эйфелевой башни, — хихикнула Рейчел.

Обе сестры закатились от смеха, вообразив, каким багровым от гнева станет лицо великого герцога.

И вот Заза уже на полпути в Париж.

В волнении, чуть ли не прижав носик к оконному стеклу, девушка выглядывала, недоумевая, куда подевался ее рассеянный профессор. К великому ее облегчению, она завидела седую, развевающуюся на ветру шевелюру, издалека заметную в толпе.

Он напоминал циркового жонглера. В одной руке месье Дюмон нес тарелку с булочками, с нарезанной поджаренной ветчиной и аппетитными пирожными, густо украшенными кремом. В другой руке он сжимал фаянсовый кофейник с прикрепленной к нему цепочкой кружкой.

Заза поспешила открыть ему дверь в купе и помочь подняться.

— Как все это соблазнительно выглядит! — воскликнула она.

— Вы должны выпить кофе как можно скорее и съесть булочки, потому что я должен вернуть посуду. Буфетчик взял с меня большой залог.

Глаза девушки сверкнули в усмешке. Было поразительно, что кто-то мог подумать, что человек с такой внешностью, как у профессора, способен украсть дешевый кофейник, кружку и тарелку. А еще смешнее ей стало при мысли, что все эти жалкие предметы вместе с бутербродами и наскоро приготовленным кофе седой учитель купил в станционном буфете, чтобы утолить голод наследной принцессы великого герцогства Мелхаузена.

Правда, сейчас Мария-Селеста была настолько голодна, что ей было не до шуток. Булочки, ветчина и пирожные были настолько восхитительны, что она мгновенно смела все до крошки.

— А вы что-нибудь ели, профессор? — спросила она, допивая последнюю каплю кофе.

— Я об этом как-то не подумал, — признался он.

— Как вы можете вести себя так беспечно?! — воскликнула девушка. — Вы умрете с голоду, прежде чем мы попадем в Париж.

— Да-да, вы совершенно правы, — поспешно согласился профессор.

Он достал из жилетного кармана часы, погрузился в изучение их циферблата, после чего заявил:

— Вполне возможно, что я приобрету себе что-нибудь съестное, когда буду возвращать посуду.

— Так поспешите, профессор! — воскликнула Заза. — И советую вам купить себе такой же бутерброд, вы не пожалеете.

Старый профессор побежал по платформе, словно мальчишка, а девушка подумала о том, что ей придется в Париже взять на себя заботу о регулярном питании учителя, » Он так постарел и так плохо выглядит, — мелькнула у нее печальная мысль. — Что я буду делать в чужом городе, если он захворает?«— задавалась она вопросом. И дальнейшую свою жизнь она тоже не представляла без милого, чудаковатого профессора. Без его вдохновенных речей и волшебной музыки. Ей останется только выслушивать приказы отца, произнесенные лающим голосом, и змеиное шипение графини Гликсбург.

Но до этого еще далеко, а беда может прийти и сейчас, если профессор отстанет от поезда. До нее внезапно дошло, что без этого доброго пожилого человека она останется совершенно одна в огромном столичном городе, а так как он даже не сообщил ей своего адреса, она может не отыскать его никогда.

Паника охватила Марию-Селесту, когда проводники начали с шумом захлопывать двери купе, а железнодорожник в униформе проследовал с красным флажком в руке по платформе.

О боже, какое было счастье увидеть профессора, появившегося за окном. Заза вцепилась в него обеими руками и буквально втащила старика в купе.

— Вы отсутствовали так долго, что я уже решила, что поезд отправится без вас.

— Мне попалась удивительно глупая женщина, которая плохо умела считать, — объяснил профессор. — Как ужасно обстоят дела с народным образованием в герцогстве Мелхаузен.

Послышался свисток паровоза, железнодорожник взмахнул флажком, и состав отправился в путь.

Как это путешествие отличалось от тех поездок, в которых вместе со своим отцом участвовала Мария-Селеста. Правительственный поезд отправлялся вне всякого расписания, повинуясь исключительно желанию великого герцога сдвинуться с места или его готовности к передвижению после обильных возлияниях в кругу друзей.

Девушке хотелось улыбнуться профессору и чем-то ободрить его, потому что она догадывалась, что он озабочен собственным безрассудным поступком, но для разговоров уже не оставалось времени.

Они достигли последней станции перед границей Мелхаузена, и, посмотрев в окно, Заза увидела на платформе большое количество солдат в столь любимой ее родителем серо-зеленой униформе.

— Кажется, наступает очень важный момент. Мы должны пересечь границу, — напомнила она профессору. — Вы не забыли про паспорта?

Несколько секунд Заза в ужасе наблюдала, как профессор в растерянности хлопает себя по карманам. Она уже было пришла в отчаяние, но все-таки, к счастью, паспорта обнаружились в маленьком отделении профессорского саквояжа.

Заза впервые в жизни взяла в руки столь официальный документ, причем подложный, ведь паспорт принадлежит не ей, а племяннице профессора. Девушка прочитала несколько строк, написанных собственноручно на гербовой бумаге министром внутренних дел великого герцога.

Теперь она должна утверждать тем, кто ее спросит, что она не Мария-Селеста, а Габриэль Дюмон, простая подданная великого герцогства Мелхаузен.

Как бы не забыть это чужое имя и не ошибиться. Дрожащими губами Мария-Селеста твердила его про себя, пока солдаты не распахнули дверь купе.

Они пропустили вперед молодого офицера, который взял из рук девушки паспорт, раскрыл его, а затем уставился на нее.

Не было никакого сомнения, что зрелище, представившееся его глазам, доставило ему удовольствие. Чтение того, что было написано в паспорте, заняло лишь одну секунду, а разглядывание его обладательницы — весьма продолжительное время.

Солдаты переминались с ноги на ногу, а профессор беспокойно заерзал на своем месте, опасаясь, что что-то вызвало у офицера подозрение. Только тогда офицер очнулся и с поклоном вернул паспорт Заза. Вряд ли он что-либо понял из текста, написанного самим министром внутренних дел.