Гретна-Грин - Куин Джулия

Взгляд, которым она одарила его, был сомневающимся в лучшем случае и саркастическим в худшем.

— Почему? Потому что не задушила вас прямо в коридоре?

— Это тоже, но главное было не дать вам возможность задеть чувства владельца гостиницы, унижая его кухню.

— Я унизила его кухню? — переспросила она.

— Да, но не вслух.

Он заметил, что она снова собралась что-то сказать, и прикрыл ее рот ладонью.

— Окх, окх, окх, нет, не надо больше протестов. Вы намеренно стараетесь не понравиться мне, но, боюсь, это не сработает.

— Вы безумны, — вдохнула она.

Ангус снял своё промокшее пальто:

— Этот спор становится утомительным.

— Трудно спорить с правдой, — пробормотала она. Подняв глаза, она увидела, чем он занят. — И не снимайте ваше пальто!

— Альтернатива — смерть от лихорадки, — ответил он мягко. — Я предлагаю, вам последовать моему примеру.

— Только если вы покинете комнату.

— И стоять голым в коридоре? Я так не думаю.

Маргарет, начала озираться и обыскивать комнату, затем открыла платяной шкаф и начала выдвигать ящики:

— Должна же быть здесь где-нибудь ширма. Должна быть.

— Вы, вряд ли, найдете её в бюро, — подсказал он услужливо.

Она стояла неподвижно в течение нескольких секунд, отчаянно пробуя не выразить свой гнев. Всю свою жизнь она должна была быть ответственной, подавать хороший пример, и усмирять истерики, не считающиеся приемлемым поведением. Но на сей раз… Она просмотрела через плечо и увидела, что он смеётся над ней. На сей раз, было иначе.

Она хлопнула закрытым ящиком, что должно было дать ей некоторое удовлетворение, и прищемила кончик среднего пальца.

— Оoooooo! — взвыла она, немедленно засовывая заболевший палец в рот.

— Всё в порядке? — спросил Ангус, быстро двинувшись в ее сторону.

Она кивнула:

— Уйдите, — пробормотала она, не вынимая пальца.

— Вы действительно в порядке? Вы могли сломать кость.

— Этого не произошло. Уйдите.

Он взял её руку и мягко потянул ее палец изо рта:

— Выглядит прекрасно, — сказал он обеспокоенным голосом, — но конечно, я не эксперт по таким вопросам.

— Почему? — застонала она. — Почему?

— Почему я не эксперт? — отозвался он эхом, мигая довольно испуганно. — Я не думал, что вы приняли меня за человека, получившего медицинское образование, но я в большей степени землевладелец, чем кто-то еще. Джентльмен — землевладелец…

— Почему вы мучаете меня? — завопила она.

— Почему, мисс Пеннипакер, вы думаете, что я это делаю?

Она выхватила свою руку:

— Клянусь Богом, не знаю, за что мне такое наказание. Я не могу вообразить, какой грех совершила, чтобы заслужить такое…

— Маргарет, — он громко произнес ее имя, останавливая поток слов, — возможно, вы слишком много внимания уделяете этой проблеме.

Она застыла, рядом с бюро, на целую минуту. Ее дыхание было неровным, она глотала ртом воздух, и затем начала мигать.

— Окх, нет, — взмолился Ангус, закрывая глаза в агонии. — Только не плачьте.

В ответ раздалось сопение:

— Я не собираюсь плакать.

Он открыл глаза:

— Иисус, виски, и Роберт Брюс, — пробормотал он. Естественно, она смотрела так, будто собиралась заплакать. Он прочистил горло. — Вы уверены?

Она кивнула, один раз, но твердо:

— Я никогда не плачу.

Он с облегчением выдохнул.

— Хорошо, потому что я не знаю что делать, если вы заплачете.

— Нет… Я… Никогда… — Каждое слово вышло как небольшое предложение, выделенное громким всхлипом.

— Остановитесь, — попросил он, неловко переминаясь с ноги на ногу. Ничто не заставляло его так чувствовать себя таким растерянным и неуклюжим, как слезы женщины. Хуже того, он уже более десяти лет не видел женских слёз. И, что ещё хуже, причиной этим слезам был он сам.

— Всё, что я хотела сделать, — задыхалась она. — Всё, что я хотела сделать…

— Было? — он сделал отчаянную попытку продолжить разговор, и тем самым воспрепятствовать её плачу.

— Остановить моего брата. — Она сделала глубокий, дрожащий вздох и упала на кровать. — Я знаю, что для него лучше. Понимаю, что это безжалостно, но действительно сделаю это. Я заботилась о нём с тех пор как мне исполнилось семнадцать.

Ангус пересек комнату и сел рядом с нею, но не так близко, чтобы она смутилась:

— В самом деле? — спросил он мягко. Он знал, с того момента, когда она ударила нападавшего в пах, что она — необычная женщина, но потом пришел к пониманию, что ей дано значительно больше, чем упрямый характер и бойкое остроумие. Маргарет Пеннипакер была очень заботливой, снисходительной к чужим ошибкам, и отдавала собственную жизнь без секундного колебания тем, кого любила.