Утро нашей любви - Ли Эйна

— Ну, легкие прикосновения, когда проходишь мимо, взгляды, обращенные друг на друга. Только что, например, Дейв обнял Синтию. И не потому, что это диктовалось необходимостью, просто таким образом он еще раз сказал ей о своей любви.

Джаред насмешливо улыбнулся:

— Вот уж не думал, что ты придаешь такое значение публичной демонстрации чувств.

— Дело не в публичности. Как раз естественность и непроизвольность подобных жестов придают им особую ценность.

— Кэтлин, когда мужчина похлопывает свою жену по арьергардной части, он думает не о любви. Мыслями он в спальне.

— Ты ошибаешься. Ты вообще ничего не смыслишь в любви. Это не игра.

— Тогда что это? Ты либо проигрываешь, либо выигрываешь, а ставкой является твое сердце.

— В твоих устах это и в самом деле звучит как игра.

— Потому что это и есть игра.

— Ты неисправимый циник, Джаред. Ты прав относительно сердца, но это не ставка в игре, а дар. Любовь подразумевает самоотверженность, преданность, компромисс и многое другое. Но этим она не исчерпывается. Любовь живет в трепете твоего сердца, когда любимый человек входит в комнату, и в улыбке, которую ты не можешь сдержать, вспоминая слова, что прошептал он, покидая тебя утром.

Китти вздохнула и назидательно продолжила:

— Любовь — в чувстве безопасности, когда ты слышишь его голос и знаешь, что он рядом, и в ощущении его близости, когда он далеко. — Она снисходительно улыбнулась. — Тебе еще многое предстоит узнать о любви.

Джаред взял ее руку и поднес к губам.

— К счастью, у меня прекрасный учитель, — сказал он, лаская ее взглядом.

Затем, к ее удивлению, он направился к танцевальной площадке, увлекая ее за собой.

— Можно пригласить тебя на вальс, Кэтлин?

— Но твоя нога, Джаред… Ты уверен, что не навредишь себе?

— Я весь вечер уклонялся от танцев, чтобы быть в состоянии пригласить тебя на этот вальс. Даже если потом меня унесут отсюда на носилках.

— В этом нет необходимости, Джаред. — Вспомнив, что рассказали близнецы, она лукаво блеснула глазами. — Вместо танца мы могли бы посидеть в саду.

Джаред улыбнулся с таким мальчишеским задором и обаянием, что у нее перехватило дыхание.

— Обязательно, но вместо следующего вальса.

Он подхватил ее за талию и закружил в танце. Китти закрыла глаза, наслаждаясь музыкой и ощущением полета.

— О чем ты думаешь, Кэтлин? Она открыла глаза и улыбнулась:

— Об этом прекрасном вечере. О музыке. О том, что танцую в объятиях человека, которого люблю. Это романтическая мечта каждой женщины.

— Ты признаешь, что любовь — всего лишь женская мечта?

— Ну, полагаю, у мужчин тоже имеются романтические мечты.

— О, разумеется. Только они обычно связаны со спальней, а не с танцами.

— Вопреки всем твоим убеждениям, Джаред, любовь не ограничивается пределами спальни.

— Милая, если ты имеешь в виду поглаживания и прочие, как ты выразилась, естественные и непроизвольные жесты, то этим можно заниматься и в спальне.

— Клянусь, в тебе нет и капли романтики. И зачем я позволяю тебе вмешиваться в мои мечты? Джаред рассмеялся:

— Зато у тебя их хватит на двоих. Разве этого недостаточно?

— Надеюсь. А теперь замолчи и позволь мне предаваться мечтам. — Китти закрыла глаза.

Если бы она открыла их снова, то увидела бы написанное на его лице обожание.

Это не прошло незамеченным для немногих оставшихся гостей, среди которых была и Стефани Лоример.

Когда танец закончился, Джаред взял Китти за руку и вывел наружу. Месье Пуанже и его подручные уже навели в саду порядок, убрали столы и стулья и отбыли восвояси.

Зная, что вокруг никого нет, Джаред притянул ее в свои объятия и приник к губам. Китти наслаждалась каждым мгновением этого неторопливого поцелуя.

— Между прочим, в этом нет ничего непроизвольного. Я планировал этот момент весь вечер. — Он теснее прижал ее к себе и снова поцеловал.

Когда они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, Китти склонила голову ему на грудь.

— Я люблю тебя, Кэтлин, — нежно прошептал он у самого ее уха.

— Я тоже люблю тебя, Джаред.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Да, пришло время сделать из меня честную женщину.

Он отступил на шаг и настороженно прищурился:

— Это означает «да»? — Когда Китти кивнула, его лицо осветилось широкой улыбкой. — О, милая! — Он крепко прижал ее к себе и поцеловал. — Пойдем наверх.