Лорд-мошенник - Райс Патриция

Трэвис не обратил внимания ни на выстроенные на полках переплетенные кожей книги, ни на кресла с кожаной обивкой. По дорогому турецкому ковру он двигался с таким видом, будто подобная роскошь была для него привычной. Он встретил гневный взгляд Стэнфорда с таким самоуверенным видом, что лицо Честера исказилось от душившей его ярости. Стэнфорд сразу перешел в наступление:

— Она наверху. С ней Летиция. Не думаю, что у вас найдется объяснение, которое могло бы меня удовлетворить. — На столе стояли бокал и бутылка коньяка, но Честер, опершись побелевшими пальцами на столешницу и наклонившись вперед, продолжал стоять и смотреть на черноволосого мужчину, с беспрецедентной наглостью вломившегося в его кабинет.

— Я не стал бы вам ничего объяснять в любом случае, — холодно ответил Трэвис. — Алисия сама скажет вам то, что сочтет нужным. Как она?

Стэнфорд разъярился не на шутку:

— Как она?! Вы хотите сказать, каково ей будет, когда поползут слухи? Сколько человек знают о том, где она была?

— Это зависит от того, сколько ваших слуг ее видели. Фаррар будет хранить молчание. Мои люди тоже ничего не скажут. Не могу ручаться за служанку Алисии, но, думаю, ее можно заставить не болтать. Если это все, что тревожит вас, то слухи имеют обыкновение распространяться, однако им надо еще найти подтверждение.

Каждое слово, сказанное этим человеком, лишь больше распаляло Честера. Трэвис вел себя так, будто не причинил его дочери никакого вреда, будто этот метис, простой шкипер килевой лодки, не погубил репутацию молодой леди. Честеру хотелось сильным ударом стереть наглое выражение с этого сурового лица, но укоренившиеся за десятилетия в его характере принципы не позволяли ему драться с низшими по положению. По всем правилам ему следовало бы просто распорядиться, чтобы этого человека бросили в реку, а не разговаривать с ним. Препятствием этому служило то, что Трэвис уже бывал в гостях в его доме и у них наметились деловые отношения.

— Поползут слухи, и это погубит Алисию. Неужели вы не испытываете никаких угрызений совести? — сердито поинтересовался он.

Это задело Трэвиса, на щеке его дрогнул мускул.

— Я сожалею о любом причиненном Алисии вреде, но мои намерения никогда не были бесчестными. Если вы беспокоитесь только о ее репутации, то позвольте заверить вас, сэр, что я хоть сейчас готов жениться на ней. Правда, я не уверен, что намерения Алисии совпадают с моими.

Это возмутительное заявление выбило почву из-под ног Честера. Он медленно опустился в кресло и потянулся за коньяком, ошеломленно глядя на Трэвиса.

— Жениться на ней? — Он проглотил коньяк. — Уверен, что вы к этому готовы, как и любой другой охотник за приданым в городе. Коль скоро именно это вы и задумали, позвольте заверить вас, что я скорее увижу вас на виселице, чем мужем моей дочери.

Поскольку старик не предложил ему выпить, Трэвис сам наполнил бокал и уселся в стоявшее рядом кресло. От этого разговора зависело его будущее, и он был уверен, что побеждает смелость, а вовсе не робость.

— Я не охотник за приданым, — невозмутимо ответил он. — Я предпочитаю сам зарабатывать себе на жизнь, но если что-то случится со мной, в одном из банков Нью-Йорка уже имеется приличный вклад, который обеспечит Алисию на всю оставшуюся жизнь. Если хотите проверить, я сообщу вам имена банкиров.

Этот дерзкий пассаж привел Честера в еще большее смятение, но такой расклад был ему понятен. Он спокойно пригубил коньяк и изучающе посмотрел на мужчину, которого его дочь, по-видимому, выбрала себе в любовники.

— Даже если я удостоверюсь в этом, что заставляет вас думать, будто я сочту вас подходящим мужем для моей дочери? Богатство можно заполучить разными способами, но для такой женщины, как Алисия, большое значение имеет знатное происхождение и хорошее воспитание. Она воспитывалась как леди, в атмосфере утонченности. Прошу меня извинить, но ваша прошлая жизнь, похоже, не отвечает этим требованиям.

Циничная улыбка тронула губы Трэвиса:

— Я могу оспорить несколько ваших утверждений, сэр, но мой отец наверняка не согласился бы с последним. Он бы не стал возражать, если бы я выбрал себе в жены девушку из семьи колонистов, поскольку сам создал прецедент с моей матерью, но ему не понравилось бы непочтительное отношение к его предкам. Своим титулом мы обязаны Вильгельму Завоевателю.

Честер поперхнулся коньяком и в ярости закричал: