Роза Йорков - Бенцони Жюльетта

Со вздохом изнеможения она отняла руки и откинулась на спинку стула, закрыв глаза.

– Вам угодно верить этому бессовестному обманщику? Ну что ж, дело ваше! В таком случае, я полагаю, нам больше нечего сказать друг другу. Предоставьте меня судьбе, какой бы она ни была, не будем больше ни о чем говорить!

Альдо хотел уже встать, но вдруг нагнулся и с силой сжал ее руку.

– Нет, нам есть о чем поговорить! Вы думаете, я проделал весь этот путь просто так, ради удовольствия? Ошибаетесь! Я примчался сюда в единственной надежде вас спасти! Когда вы будете на свободе, вы поступите так, как сочтете нужным. Итак, где бы ни был Ладислав, хоть в Польше, я разыщу его!

– Он не в Польше. Я уверена, он по-прежнему где-то в Англии, поскольку с убийством моего мужа его миссия не закончилась. Но обещаете ли вы, что, если я дам вам адрес, вы не передадите его ни моему отцу, ни кому-либо из полиции, ни даже адвокату?

– Никому! Даю вам честное слово!

– Вы один отправитесь на поиски?

– Едва ли. Вы не имеете ничего против Адальбера Видаль-Пеликорна? Он проникся глубоким сочувствием к вам!

Мгновенно мрачная камера словно бы озарилась ее беспечной детской улыбкой.

– Полусумасшедший египтолог тоже здесь? Лучшего помощника трудно найти, я оценила его дружбу во время своей кошмарной свадьбы. Вдобавок Ладислав с ним тоже незнаком. Надеюсь, вы понимаете, что, если вы найдете Ладислава, вы должны представить дело так, что вы сводите с ним свои личные счеты. Таким образом, вы, возможно, избавите меня от мести его друзей.

– Не волнуйтесь, я все понял. Если бы вмешалась полиция, хоть бы и при посредничестве сэра Десмонда, они неизбежно стали бы вам мстить. Так что постараюсь не подвергать вас опасности. Куда мне ехать?

– В Шедуэлл. Это недалеко от Лондона. Там, на Мерир-стрит, есть польский костел. В нем служит ризничим друг Ладислава. Именно к нему он мне велел обращаться, если мне понадобится помощь в его отсутствие или если мне будет угрожать опасность. Владислав выбрал его скорее всего потому, что он единственный, кого Скотленд-Ярду не придет в голову подозревать. У него безупречная репутация.

– Он собирался найти для вас убежище? – спросил Альдо с нескрываемым презрением.

– Даже шантажируя меня, он без конца повторял, что любит меня, что хочет жить со мной.

– А погибнуть вместо вас не хочет? Прекрасно! Какая возвышенная душа! Как вы полагаете, чего он ждет? Суда? Едва ли он способен на какой-нибудь героический шаг. Ему даже в голову не пришло отправить в полицию хотя бы анонимное письмо. Не иначе, как он боится, что могут установить адрес отправителя? Мало того, что он убийца, он еще вдобавок и трус.

Скрип двери и покашливание надзирательницы напомнили им, что время свидания подошло к концу. Альдо пора было возвращаться. Не желая нарушать порядка, он сейчас же встал и откланялся, нежно поцеловав руку, которую по-прежнему удерживал в своей.

– Не бойтесь! Ради вас я переворошу хоть всю вселенную!

– Скажите только, что все еще меня любите!

– Можно ли сомневаться в моей любви? Я обожаю вас, Анелька, и я спасу вас! Да, а как зовут вашего церковника?

– Дабровский! Стефан Дабровский!

Шедуэлл напоминал о величии Британии – правительницы морей. Население жило здесь за счет речной торговли, и недавно в городском парке короля Эдуарда состоялось открытие памятника прославленным морякам, бороздившим морские просторы к вящей славе своей родины: сэру Мартину Фроубишу, сэру Хьюго Уиллоубою и другим. Все это придавало скромному, провинциальному городку черты известного благородства.

Костел оказался маленьким, под стать крошечной улочке, на которой располагался. Зайдя в храм, Морозини не почувствовал никакой неловкости. Он спокойно прочитал молитву и огляделся. Здесь, по счастью, не было никого, кроме довольно молодого, крепкого сложения блондина в потрепанной черной сутане, который, стоя перед огромной статуей Мадонны, убирал обгоревшие свечи и снимал восковые потеки. Полагая, что перед ним как раз тот, кто ему нужен, Альдо выбрал самую большую свечку и подошел к алтарю. Он зажег свою свечу от другой, поставил ее в самый центр уже очищенной ризничим подставки и некоторое время постоял в молчании. Ризничий по-прежнему не обращал на него внимания и, стоя к нему спиной, продолжал свое занятие. В конце концов Альдо решился прервать молчание.

– Вы Стефан Дабровский? – спросил он по-французски.

Ризничий резко обернулся к нему. Долго вглядывался в странного незнакомца: тот был достаточно скромно одет, но во всем его облике чувствовалось благородство и то, что принято называть породой. Карие глубоко посаженные глаза встретились с прямым и спокойным взглядом Альдо, который сохранял на своем лице выражение невозмутимости.