Нож Равальяка - Бенцони Жюльетта

— Хоть и окольными путями, но до нас дошли весьма драгоценные сведения. И что же вы намерены делать?

— Сначала послать малыша Флажи в Верней, чтобы осторожно узнать, уехали ли оттуда оба флорентийца, и если они покинули Верней, то завтра же утром я отправлюсь на улицу Моконсей. Мне непременно нужно поговорить с Валериано Кампо.

— Неужели вы в самом деле хотите встретиться с этой женщиной, о которой точно знаете, что она вам враг?

— Но я никогда не была ее врагом. Если она так умна, как о ней говорят, она поймет, что меня не интересует то, что происходит в королевском дворце, что мне нет никакого дела до ее супруга и главное для меня — отыскать моего мужа. Живого или мертвого!

***

На следующий день, ближе к полудню, одна из карет замка де Курси с Орельеном, лучшим кучером, с Фелисьеном на козлах и юным Флажи на запятках — барон убедился, что паренек предан его невестке душой и телом, — величественно въехала во двор особняка Джованетти. Хозяин сбежал с крыльца по лестнице вниз, торопясь встретить гостью, и раскрыл руки, словно собирался ее обнять.

— Донна Лоренца! — с искренней радостью воскликнул он. — Какой счастливый сюрприз! Надеюсь, вы отобедаете со мной?

— Добрый день, сьер Филиппо. Простите мое весьма неожиданное появление, но мне необходимо с вами поговорить... о крайне важных вещах. А буду ли я обедать, обсудим позже.

— Тогда прошу ко мне в кабинет, — пригласил он, и вместо широкой улыбки на его лице появилась озабоченность. — С вашего позволения я последую первым.

В кабинете сьер Филиппо сел напротив Лоренцы, чтобы вдоволь ею налюбоваться. Лицо молодой женщины, при встрече озарившееся беглой улыбкой, теперь было не просто серьезно, а скорее даже сурово, а сама она в темно-зеленом бархатном платье, так красиво оттенявшем ее золотые волосы и нежную кожу, была еще прелестнее, чем при их последней встрече.

— Простите мне невольное воодушевление, но я так счастлив вновь видеть вас, что забыл... Вы, наверное, вовсе не рады.

— Это самое мягкое, что можно сказать о моих чувствах, и причина вам хорошо известна.

— Видит бог, не знаю!

— Почему вы ни разу не соизволили приехать в Курси?

— Я видел, какое впечатление на вас произвели привезенные мною новости из Брюсселя, и не хотел лишний раз навязывать вам свое общество.

— Друзья не могут что-то навязывать друг другу. А вы ведь были совсем неподалеку от Курси. Что вы делали у мадам де Верней в эти дни?

Джованетти удивленно поднял брови.

— Кажется, новости в долине Уазы разлетаются быстрее птиц. Я сопровождал доктора Кампо, чьими услугами воспользовалась мадам д'Антраг.

— Она заболела?

— Она стареет. А для женщин это худшая из болезней. Впрочем, и для мужчин тоже, — добавил он с иронической усмешкой. — Наш дорогой Валериано, скажем... улучшал ей настроение с помощью одного из своих магических зелий. По его мнению, самое главное, это примириться со своим новым состоянием.

— А вы помогали лечению?!

Тон у Лоренцы был едва ли не прокурорский. Джованетти с живостью отозвался:

— Святая Мадонна! Не смотрите на меня так, словно я совершил преступление. Отправляясь вместе с Валериано, я думал только об одном: о преступлении, жертвой которого стал король Генрих! Я ведь очень любопытен от природы, вы знаете...

— Как все дипломаты. И поэтому знаете много больше, чем простые смертные.

— Потому что не ленимся искать. Вынюхивать, как говорят о нас некоторые, и я именно это и делаю. Мне хотелось знать, как обстоят дела бывшей фаворитки теперь, когда короля больше нет, а бедная д'Эскоман навек погребена в темнице.

— Вы удовлетворили свое любопытство?

— И да, и нет. О! У меня не осталось никаких сомнений, что несчастная женщина сказала правду и права совершенно во всем. Все гости маркизы виноваты в свершившемся преступлении. И Мария де Медичи в том числе, она все знала и ничему не помешала.

— Кончини тоже причастен?

— Еще как! Он давным-давно получает деньги от испанцев!

— А господин де Сарранс?

Джованетти пристально посмотрел на Лоренцу.

— Вы знаете, что там был и де Сарранс? Должен сказать, что вы удивительно осведомлены. Относительно маркиза у меня нет никаких доказательств, но я готов поклясться, что и он тоже причастен к преступлению. Он так ненавидел короля! Это все, что вам хотелось узнать?