Невеста по наследству - Мельникова Ирина

Андрей взглянул на часы. До того часа, когда темнота полностью ляжет на землю, оставалось совсем немного времени. Он тихонько свистнул, и из ближайших кустов выглянула темная голова бабушкиного дворецкого, Петра. И уже в следующую секунду Петр ужом скользнул между пожухлых кустов лопуха и крапивы, где отсиживалась большая часть Андреева войска, подобранного из наиболее крепких лакеев и конюхов.

Поначалу братья решили отравиться на встречу с Райковичем вдвоем, но потом старший Ратманов изменил тактику. Зная подлый характер антиквара, можно было нарваться на что угодно, поэтому следовало произвести штурм его владений более осторожно и осмотрительно. В скором времени они ожидали подкрепление из уголовной полиции. Фаддей взялся сообщить туда о происшествии, но, зная о степени расторопности местных сыскарей, братья не слишком надеялись, что помощь подоспеет достаточно быстро.

Неожиданно для себя они выяснили, что рослый и моложавый бабушкин дворецкий, который недавно появился в доме графини, имеет звание унтер-офицера, более двадцати лет отслужил в отряде пластунов, был награжден за военные подвиги двумя «Георгиями» и потому сразу сориентировался в ситуации, попросив господ не лезть куда не следует и не мешать ему советами.

Тем временем стемнело уже настолько, что оба брата и славный дворецкий быстрыми перебежками от куста к кусту миновали открытое пространство и залегли почти вплотную к воротам. Сквозь щели прекрасно просматривался весь двор. С наступлением темноты движение за забором постепенно утихло. Андрей привстал на колени и попытался разглядеть, сколько сторожей находится перед домом. В этот момент над входом вспыхнул фонарь — настоящий прожектор, и осветил весь двор ярким, слепящим глаза светом. С крыльца дома спустился человек, прошел к воротам, открыл небольшую калитку, врезанную в одну из створок, и вышел наружу. Он оперся спиной на столб, поддерживающий забор, и закурил. Петр махнул рукой, и братья отползли вслед за ним до ближайших кустов и притаились там.

Сторож стоял так близко, что они чувствовали запах дегтя, исходивший от его сапог. Он курил махорку, от ее едкого дыма у притаившихся в засаде першило в горле и слезились глаза. Наслаждаясь процессом курения, он перебирал в кармане то ли монеты, то ли ключи: явственно слышалось легкое позвякивание.

Сергей поднял голову и посмотрел на окна «дачи». Лишь в трех из них горел свет, остальные были темными. Он вздохнул. А если все их попытки напрасны, и Насти здесь нет, как и самого Райковича? Этот хромоногий прохиндей мог придумать что угодно, пока они добирались до Москвы, собирали свое войско, выясняли, не приезжал ли сегодня антиквар в свой особняк или в магазин. Но продавцы и прислуга божились, что Райкович не появляется ни дома, ни в магазине вот уже двое суток, и единственное место, где он мог сейчас находиться, — это дача в Сокольниках. Ну вот, «дача» на месте, но там ли Райкович, и там ли Настя, об этом они пока не знали.

Внезапно из-за поворота послышался стук копыт, и пара лошадей вынесла на дорогу, ведущую в воротам, знакомую всем коляску. Безмятежно куривший человек встрепенулся, подбежал к коляске и помог даме в темных одеждах сойти на землю. Именно с ней оба графа расстались не совсем мирным путем несколько часов назад.

Фелиция махнула рукой кучеру, быстро вошла в ворота и, придерживая рукой юбку, почти бегом преодолела двор и вбежала на крыльцо. Кучер тем временем громко свистнул, прикрикнул на лошадей, те развернули экипаж, и он скрылся за поворотом.

— Да-а, ваше сиятельство! — протянул за спиной Сергея дворецкий. — Дамочка-то в ярости, кабы чего не натворила!

— Так чего же ты тянешь, скажи на милость? — спросил Сергей сердито и вновь посмотрел на дом. В нем вспыхнули еще два окна, а человек, который встретил Фелицию, вернулся к воротам, устроился теперь уже по другую их сторону и запалил новую цигарку.

— Не беспокойтесь, барин! — усмехнулся Петр. — Подождите чуток.

Какое-то время они ничего не слышали, кроме вздохов сторожа да шуршания песка под его сапогами, только один раз пронзительно и хрипло прострекотала где-то неподалеку сорока, и опять все стихло. Дворецкий оживился.

— Двоих уже взяли, ваше сиятельство! — радостно сообщил он.

— Откуда ты знаешь? — удивился Андрей.

— Сорока на хвосте принесла. — Сергею послышался смешок в голосе дворецкого, и он понял, кто принес новости «на хвосте». Сороки ночью не кричат, ночью они спят.

Вдруг из-за поворота дороги, за которым скрылась коляска, донеслось громкое и нестройное пение. Оно становилось все громче и громче, и наконец в поле их зрения появились трое мастеровых, что было мочи горланящих «Живет моя отрада…». Двое в этой веселой компании шли по дороге, шатаясь и спотыкаясь, а третий, видимо перебравший больше приятелей, висел у них на руках и с трудом переставлял ноги. Сторож затоптал окурок, подошел к калитке, приоткрыл ее и всмотрелся в темноту. Свет выхватил три качающихся силуэта. Сергей приподнял голову, ему показалось что-то знакомое в фигуре одного из пьяниц, но Петр надавил ему на плечо.

— Не шевелитесь, ваше сиятельство! Не мешайте! Пьяные приблизились к воротам и вдруг принялись бить ногами по воротам и, размахивая бутылкой, орать:

— Эй, выходи, парень, выпей с нами! Сегодня получку выдали! Гуляем, братцы!

Сторож вышел из калитки и, похоже, стал уговаривать гуляк не шуметь. Они окружили его, и Сергей заметил, что человек Райковича отрицательно качает головой, но пьяные продолжали наседать на него и требовать, чтобы он выпил с ними. Внезапно бутылка, которую сжимал в руках один из дебоширов, взлетела вверх, потом вниз, и сидевшие в засаде даже на расстоянии услышали звук удара.

— О боже! — вырвалось у Сергея. — Надеюсь, они его не убили?

— Все в порядке, — отозвался Петр и добавил насмешливо:

— Я их попросил учесть толщину лба.

В следующую минуту пьяные чудесным образом протрезвели и проникли за ворота, втянув за собой обмякшее тело сторожа.

Слева и справа показалось еще несколько человек. В двоих из них Сергей узнал бабушкиного повара и ее старшего конюха. Остальных он просто не успел разглядеть, так быстро они передвигались. В считанные секунды все уже были во дворе дачи.

— Ничего себе! — Андрей с удивлением уставился 1на дворецкого. — Когда же ты успел их так выдрессировать?

Петр пожал плечами и ухмыльнулся:

— Они не слишком перетруждались на службе у графини, а обленившийся лакей страшнее турецкого ятагана. С согласия ее сиятельства я каждый день занимаюсь тем, что отучаю их валяться на лавках, и помаленьку сгоняю с них лишний жир. И, как видите, успешно…