Креольская честь - Мартин Кэт

Обняв Франсуа, Ники вышла. Рам терпеливо ждал ее в вестибюле, там, где она его оставила.

— Ну как, отвели душу? — спросил он, вставая.

— Да, отвела. — Они вместе направились к выходу. — Но я была бы очень рада, если бы смогла убедить Александра отправить брата учиться во Францию. Естественно, вместе с его другом. Тогда все было бы просто идеально.

Рам расхохотался так оглушительно, что на него стали со всех сторон оглядываться.

— Купив вас, малышка, Александр купил себе целый мешок проблем.

Его слова звучали вроде бы как оскорбление, но взгляд Рама говорил о другом. Жаль только, что она была недостаточно в этом уверена.

В ту ночь Ники спала беспокойно. Во сне они с Алексом занимались любовью. Дважды она просыпалась вся в поту, с отвердевшими ноющими сосками.

Николь кляла его на чем свет стоит, но не могла не думать, где он сейчас и что делает. Хорошо хоть он не с Лизетт. Но тут она вспомнила, что очень скоро Александр будет спать с Клариссой.

— Я должна бежать, — произнесла она вслух. — Пока еще не слишком поздно.

Хотя она и получила несколько нежных записок от Алекса, он все еще оставался в Бель-Шен, наблюдая за уборкой урожая. Следующий четверг она провела с Франсуа, вечером же и почти всю пятницу играла в шахматы с Даниэль.

— Если я сумею раздобыть немножко денег, — сказала Ники служанке, когда они уселись перед горящим камином, — и ты сможешь отвлечь Рама, я попытаюсь бежать на следующей неделе. — Она решительно посмотрела на Даниэль. — На этот раз я не оплошаю.

Даниэль закатила свои круглые глазки.

— На этот раз я ничего ему не скажу. Даже если он вырвет мое сердце.

Ники усмехнулась. Когда они кончили играть, она убрала доску и встала, — Ты стала играть лучше, — сказала она, хотя только что легко обыграла Даниэль.

— В конце концов это лишь развлечение. Как я играю — не имеет большого значения. Я пущу в ход все свои женские чары. Наш могучий турок не устоит. — Она состроила гримасу. — «Ну пожалуйста, месье Рам, — сказала она томным голосом, играя своими густыми темными ресницами. — Я знаю, что вы гораздо умнее меня, и конечно, такой человек, как вы, может научить простую женщину…» — Даниэль прыснула, и Ники тоже расхохоталась.

Они направились вниз, собираясь выпить в буфетной по рюмочке ликера перед сном, но, услышав голоса в холле, остановились.

— Месье герцог, — шепнула Даниэль.

— Да. — Сердце Ники невольно забилось, ее пальцы, сжимавшие перила, задрожали.

Когда Алекс, подняв глаза, увидел ее, по его лицу расползлась широкая улыбка. Ники с трудом удержалась от того, чтобы не кинуться в его объятия.

— Добрый вечер, месье, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал.

Когда Ники спустилась с последней ступеньки, Алекс тут же подошел к ней широкими упругими шагами. Он сгреб ее в охапку и поцеловал таким жарким требовательным поцелуем, что Ники ухватилась за его шею.

— Что вы здесь делаете? — спросила она, с трудом переводя дыхание. — Стало быть, и с надсмотрщиком, и с урожаем все в порядке?

— С надсмотрщиком будет все в порядке, его рана заживает, скоро пройдет и сотрясение мозга. Пока, во всяком случае, трудностей особых нет, а я так жутко скучал по тебе, что не выдержал и приехал.

Сердце Ники готово было выпрыгнуть из груди.

— Вели Бетси принести мне поесть, — сказал он Фредерику. — И нам всем подай по бокалу вина.

Алекс повел Ники в гостиную, не сводя глаз с ее трепетно вздымающейся груди. Ему достаточно было взглянуть на нее, как он начал ощущать жгучее томление в паху. Даже в простом саржевом платье она выглядела обворожительной. И куда соблазнительнее, чем представлялось его воображению. Ее щеки разрумянились от его поцелуя, живые аквамариновые глаза нежно вглядывались в его лицо. «Она тоже рада меня видеть, маленькая кокетка. Хотя и старается этого не показать».

А Ники и не собиралась этого показывать. Оправившись от сюрприза, она поняла, почему он приехал. Ведь каждую неделю он привык трижды навещать Лизетт. Если бы не страда, он приезжал бы и к ней точно с такой же регулярностью.

Чем больше она об этом думала, тем сильнее портилось ее настроение. К тому времени когда Алекс съел холодную курицу, хлеб, сыр и осушил бокал вина, она была на грани взрыва.

Алекс притворился, будто ничего не замечает.

— У тебя усталый вид, — сказал он с насмешливыми искорками в глазах. — Я думаю, пора уже подняться наверх.