Сестры-соперницы - Холт Виктория

Я решила выехать пораньше. Зайду к ним, поговорю и вернусь домой к обеду, так что никто и не узнает, где я была. В конце концов, меня ведь пригласили заходить в любое время, а может случиться так, что Ричард, вернувшись, будет возражать против моей дружбы с соседями. Какие чувства можно питать к человеку, которого ты вызывал на дуэль? Вероятно, хорошей жене не следовало бы совершать поступки, которые могут не понравиться ее мужу, но я хотела, чтобы Лонгриджи знали, что, несмотря на политические разногласия между мужчинами, я испытываю к ним искренние дружеские чувства. Мать часто говорила мне о том, что необходима терпимость к чужим взглядам. Она считала, что это принесет только добро, и я разделяла ту же точку зрения.

Итак, я выехала, и вскоре показался знакомый дом. Я ощутила головокружение, и поняла, что мне не устоять на ногах, поэтому опустилась на землю и лежала там до тех пор, пока меня не нашла служанка.

— Вам плохо, госпожа! — воскликнула она и вбежала в дом.

Вышла испуганная Элла.

— Господи, да это же миссис Толуорти! Ну-ка, Джейн, помоги мне ввести ее в дом.

С их помощью я кое-как смогла передвигаться и вскоре лежала на скамье, закутанная пледом.

Головокружение прошло, но боли не отпускали.

— Не знаю, что со мной приключилось, — пробормотала я. — Я только хотела навестить вас…

— Ничего, ничего, — успокоила меня Элла, — просто лежите и отдыхайте.

Только этого я и хотела. Но вскоре я поняла, что со мной происходит. Я теряла своего ребенка.

* * *

Элла Лонгридж уложила меня в кровать и послала в Фар-Фламстед за Грейс, которая быстро приехала и подтвердила мои опасения.

— Вы сами вне опасности, госпожа, — сказала Грейс. — А ребеночка вы потеряли, что уж теперь говорить. Ну, срок был небольшой, так что вы быстро оправитесь и сможете завести себе другого. А для нас всех это урок — надо побольше о вас заботиться. Могло быть и хуже.

Она привезла с собой много лечебных трав и предупредила, что сегодня мне нельзя вставать с кровати, но уже завтра я наверняка смогу отправиться домой, хотя сначала она должна будет меня осмотреть.

Элла сказала, чтобы Грейс оставалась у них, а завтра сопровождала меня. У нее на сердце будет спокойней, если Грейс окажется под рукой.

Итак, я лежала в просто обставленной спальне с голыми стенами и размышляла о том, что будет означать потеря ребенка. Мои мечты рассыпались в прах. Только-только я уверилась в том, что у меня будет ребенок, — и тут же потеряла его. Как хорошо, что я не успела похвастаться матери и сестре; а вот Ричарду я уже написала, и теперь придется писать другое письмо и сообщать о случившемся.

Вошла Элла и села возле моей кровати. Она принесла с собой рукоделие — не вышивку, которую, как я предполагала, она считала занятием легкомысленным, а простую ткань, из которой она шила одежду для себя и для своего брата.

Она выразила мне сожаление по поводу случившегося. Ей были понятны мои чувства, хотя она и была старой девой, не собиравшейся выходить замуж.

— Почему же так случилось? — удивлялась она. Я рассказала ей о событиях прошлой ночи.

— Этим все и объясняется, — сказала она. — Перенесенное волнение привело к выкидышу.

— Сразу я ничего не почувствовала.

— Иногда бывает и так. Интересно, кто же там был, в «Капризе»?

— А вам приходилось слышать о Джоне Землянике, миссис Лонгридж?

— Да, слышала. Странный это человек. Очень сильный, по-моему. Его отец был настоящим силачом, и Джон пошел в него. Из-за этой отметины на лице его ни с кем не спутаешь. Случается, что о нем подолгу ничего не слышно. Я не знаю, где он живет… да, похоже, и никто не знает.

— Миссис Черри, наша домоуправительница, полагает, что он сумел как-то пробраться в замок.

— Это вполне вероятное объяснение. Как жаль, что это так сильно подействовало на вас.

— Я просто не знаю, что скажет мой муж, когда вернется. Он настаивает на том, чтобы к замку никто даже не приближался, поскольку это опасно.

— Я думаю, он разрушит его.

— Не знаю. Он считает, что этого делать не стоит, потому что его предок вложил в строительство много труда.

Болтовня с Эллой очень успокоила меня, а позже приехал ее брат, но поскольку я должна была лежать в кровати, а Лонгриджи считали неприличным, чтобы мужчина посещал спальню, где лежит дама, то я его не видела.

Эту ночь я проспала спокойно, а проснувшись утром, почувствовала себя вполне здоровой.