Сладостная победа - Ли Эйна

– Кэсси, да зачем тебе сдалось это? Хотя одно мне очень любопытно: он объяснил тебе, почему так долго не возвращался домой?

– Нет, лишь признался, что пролежал в госпитале около двух месяцев.

– И ни писем, ни телеграммы, которые известили бы тебя, что он остался в живых.

– Я не допытывалась, Коулт. Он очень замкнут. К тому же мы почти не бываем наедине.

– И никто не спросил его об этом?

– Ты не понимаешь, Коулт. Тед как будто ушел весь в себя. Должно быть, сказывается пережитое на войне… и его увечье.

– А когда он потерял руку?

– Говорит, во время сражения под фортом Стедман в Виргинии.

– Если я правильно помню, это происходило в марте 1865 года. Генерал Ли шел на уступки весь следующий месяц, затем генерал Кирби-Смит держался еще целый месяц. Итак, Макбрайд должен был попасть домой более года назад.

– Если бы он вернулся назад так рано, то мы никогда бы…

– Ага, пришел черед сожалениям, а я ведь говорил, что так и будет.

– Я чувствую себя виноватой за то, что изменила ему, но я никогда не жалела о той ночи. Именно это я и хочу сказать тебе.

– Значит, ты не собираешься рассказать ему все о нас.

– Не обещаю, что никогда не расскажу ему об этом, но только не сейчас.

– Ты по-прежнему намерена выйти за него замуж?

– Конечно.

– Тогда вот тебе мой совет: лучше открой ему все сейчас или никогда.

Кэсси отвернулась и уставилась в окно. Коулт подошел к ней.

– Кэсси, посмотри на меня. – Он повернул ее к себе лицом и взял за плечи. – Как ты можешь выходить замуж за человека, которого не любишь? Ты слишком прямодушна, чтобы потом жить, все скрывая.

– Как я могу не выйти за него замуж сейчас? Что бы я ему ни сказала, он решит, что это из-за его увечья.

– Если он поверит в это, значит, он плохо тебя знает.

– Он прекрасный, все понимающий человек и близкий друг. Я знаю, для меня он станет хорошим мужем.

– А какой женой ты будешь для него? Прекрасным и все понимающим человеком хорошо быть в пожилом возрасте, Кэсси, но ты же молода. Зачем ты взваливаешь на себя такую ношу, которая раздавит тебя? Если уж выходить замуж, то за того, кто сможет пробудить неистовую страсть, дремлющую в тебе.

– Ты не знаешь Теда. Да и что заставляет тебя считать, что мы не подходим друг другу?

– Я знаю о нем больше, чем ты думаешь. О человеке можно узнать очень много лишь по развороту его плеч и по тому, как он держит свою голову. Макбрайд извинился за то, что остался в живых. Ты никогда бы так не поступила, Кэсси.

– И все это ты узнал за вашу краткую беседу?

Он выпустил ее и отступил назад.

– Именно так. Кроме того, есть еще одна важная подробность: он никогда не занимался с тобой любовью.

– Потому что он считал, мы должны подождать, пока не поженимся.

– Это все игра в благородство, Кэсси, но человеческую природу не обмануть. Мужчина должен заниматься любовью с женщиной, которую он любит. Он не может без этого.

– Может быть, он находил удовлетворение с одной из женщин в «Альгамбре».

– Милая, это все равно, что давать сладкую пилюлю человеку, у которого жар. Мысленно он может уверять себя, что вылечился, но его тело никогда не поверит в это.

– Наш разговор становится смешным и нелепым. Ты осуждаешь человека лишь за то, что ему не присуще твое животное, плотское влечение.

– А разве оно не присуще тебе?

Возмущенная, она взглянула на него:

– Это очень грубое замечание даже для тебя, Коулт.

Он почувствовал себя последним негодяем. Меньше всего он хотел обидеть ее. Он взял ее лицо в ладони и заглянул в синие глаза.

– Я считал это комплиментом, Кэсси. Ты такая женственная, – нежно произнес он. – Такая непосредственная и живая, и это удивительно сочетается в тебе с сообразительностью, которая проявляется везде и во всем: во время грозы, когда надо спасать скот, и ночью, когда надо заниматься любовью. Милая, ты собираешься загасить в себе этот врожденный дар, выйдя замуж за человека, который не идет против ветра и поворачивается к нему спиной.

– Ладно, благодарю тебя за твой всесторонний анализ, Коулт. Мне следовало бы заранее догадаться об этом, зная, как чрезвычайно важен для тебя секс, а не любовь.

Она направилась к дверям.

«С какой стати я возложила столько надежд на какого-то проезжего через наш городок?» – думала Кэсси.

«Может быть, это даже к лучшему, что мы избегаем, друг друга», – размышлял про себя Коулт, наблюдая из здания тюрьмы за тем, как Кэсси шла в школу. Да, она была права: его отношения с ней, как и с ее семьей, все более запутывались.