Итальянец с дурной репутацией - Мортимер Кэрол

— Кажется, ты права, — признал он и резко подался в сторону.

Беллу охватило холодящее чувство утраты, пустоты.

— Ты приводишь меня в замешательство, — обронила она и, вспыхнув, поспешила прочь.

— Ты же сама не хотела больше танцевать, — сказал Габриель, догнав ее.

— Уходи, Габриель! Уходи! — жалобно вскричала она.

Габриель пытливо посмотрел ей в лицо. Огромные фиалковые глаза как-то подозрительно блестели.

— Ты что, плачешь, Белла?

— Ничего я не плачу, — отрезала она, гордо вскинув голову. — Нет, встреча с тобой не может повергнуть меня в слезы. А теперь прости, я пройду в свою комнату.

— Ты остановилась в этом отеле? — Такая возможность не приходила ему в голову.

— А тебе какое дело? — поинтересовалась она.

— Мне интересно знать.

— Неужели? — Она горько усмехнулась. — Помнится мне, пять лет назад тебя интересовала только собственная персона.

Габриель стиснул зубы.

— Ты обвиняешь меня в том, что я был эгоистичным любовником?!

— Нет, конечно нет! — Белла залилась румянцем. — Бессмысленный разговор! — добавила она. — Мне пора. Не могу сказать, что встреча с тобой доставила мне удовольствие, Габриель. Мы оба знаем, что это неправда! — выпалила она и решительно направилась к выходу.

Габриель проводил ее долгим, пристальным взглядом. Ему не давали покоя и эти черные шелковистые волосы, струившиеся вдоль спины, и округлые очертания бедер, и сухие лодыжки, и узкие ступни в босоножках на высоком каблуке, и даже то, как волновалось ее тело под фиолетовой тканью платья.

Гм, подумал Габриель, и ему встреча с Изабеллой Скотт доставила отнюдь не удовольствие, а нечто совсем другое…

Спокойно, без паники, никаких попыток к бегству, приказала себе Белла, медленно прошествовала через зал и выплыла в коридор. Лишь в лифте она позволила себе расслабиться и перевести дыхание.

Господи, какой кошмар! Невеста ее кузена — родственница Габриеля Данти! Что может быть ужасней?!

Ничего, подумала Белла. А еще эта свадьба…

— Ты рано вернулась, — тепло улыбнулась Анжела, младшая сестра Далии, когда Белла вошла в номер.

— У меня разболелась голова. А ты все это время приглядывала за нашими детьми. Может, сходишь на вечеринку, развеешься? — предложила Белла, искренне восхищаясь этой стройной красивой девушкой, которая весь свой вечер посвятила целой дюжине маленьких англичан.

— А ты не возражаешь? — спросила Анжела.

— Ничуть. Танцы только начались. — Белла закрыла за девушкой дверь.

Она сделала глубокий вздох и прошла в спальню. Ее двенадцатилетний брат читал в постели.

— Все в порядке, Лайам? — прошептала она.

— Крепко спит, как видишь, — ухмыльнулся мальчик.

Белла склонилась над соседней кроватью. Глаза ее смотрели тихо и ласково.

Сын! Ее четырехлетний малыш Тоби.

Черные кудряшки разметались по подушке. Темные реснички, розовые щечки и милая ямочка на подбородке. Точно такая же, как у отца.

Глава 3

— Обычно все женщины льют слезы во время венчания, но у тебя, кажется, нет такой потребности?

Белла похолодела, когда у нее за спиной раздался вкрадчивый голос Габриеля.

Вместе с остальными гостями она стояла перед церковью, наблюдая, как молодожены позируют перед фотографами.

Белла так надеялась, что Габриель прислушается к ее словам и будет держаться от нее подальше. Но опять все вышло не так, как ей того хотелось.

Час назад она видела его в церкви рядом с седовласым представительным джентльменом, который внешне так сильно напоминал Габриеля, что Белла сразу поняла: перед ней сам Кристо Данти.

Взглянув на Тоби, она поразилась, до чего он был похож на своего отца и деда…

Как хорошо, подумала Белла, что сразу после церемонии малыш вместе с другими детьми убежал играть в церковный сад. Она медленно повернулась к Габриелю и обомлела — он был ослепительно красив в темном выходном костюме и белоснежной рубашке.

— Если я и заплачу, то лишь в знак сочувствия, — съязвила она.

Габриель оценил шутку и улыбнулся, не спуская с нее настороженных глаз. Ах, до чего хороша она в нарядном платье до колен, с ярким шелковым цветком в черной гриве волос! Прекрасная, самоуверенная гордячка.

Его едкая колкость призвана была сбить с нее апломб.

— Проблема, видимо, в том, что ни один мужчина до сих пор не захотел назвать тебя своей невестой, — заявил он, желая задеть ее за живое.