Весенние мелодии - Мэй Сандра

– Дядя Сэм…

– Ти-хо! Я же не репортер. Я знаю, с кем поговорить и как поговорить. В полиции не одни дураки сидят, хотя их и там хватает. Здесь ты пока что в безопасности, а если запахнет жареным, я звякну своему младшенькому, он тебя прикроет. Ты его вряд ли помнишь, но он тоже служит в полиции, и парнишка вполне сообразительный. Пока никому ничего говорить не будем, дождись моего звонка из Нью-Йорка. Держи, вот мой сотовый номер. Ответишь только на него, поняла?

– Поняла.

– И не реви, тебе вредно.

– Дядя Сэм, мне страшно и тошно.

– Страшное все закончилось, а тошно… у вас это бывает, скоро пройдет. Потерпи пару деньков, а потом переедешь к нам – Дейрдре живо поставит тебя на ноги. Отдохнешь, отъешься – все будет хорошо. Не дрейфь, мелочь!

Дядя Сэм поцеловал ее на прощание и отбыл, а Джеки поплелась селиться в свое временное убежище.

Коттедж ей понравился – светло, уютно, двери крепкие, на окнах первого этажа ажурные решетки. Первым делом Джеки отвязала ненавистную подушку и с наслаждением вымылась. Потом наскоро простирнула пыльную и пропотевшую верхнюю одежду, достала из сумки чистое платье и с еще большим наслаждением натянула его прямо на голое тело.

Остаток дня и половину ночи она проспала в чистой и удобной постели, а потом проснулась с отчаянным плачем – во сне к ней пришел Черный Человек в капюшоне и сел на край постели, мерзко хихикая. Обливаясь потом, Джеки сбежала в гостиную и включила телевизор.

В новостях снова показывали Энни и Алджи, растерянных, убитых горем. Они послушно отвечали абсолютно на все вопросы мымры-корреспондентки, и вскоре Джеки с мрачным отчаянием поняла, что в Нью-Йорк не вернется. Зачем? Такого позора ей не пережить. Весь Лонг-Айленд будет показывать на нее пальцем, ни одна семья не доверит ей подготовку свадебного торжества, ибо что может знать о счастливом браке женщина, которая даже не заметила, как ее жених сбежал к ее лучшей подруге?

Показывали и интервью с Рози Амбер, главой «Гименей инкорпорейтед». Рози всегда походила на учительницу школы для девочек, сейчас же она выглядела, как очень рассерженная учительница. Нет, разумеется, она щебетала и ворковала, выражая надежду, что у «милой мисс О’Брайен» все сложится хорошо, но как-то сразу становилось понятно, что к этому будущему «хорошо» «Гименей инкорпорейтед» никакого отношения уже иметь не будет.

Неугомонные репортеры разыскали и бывших клиентов Джеки О’Брайен. Недавние новобрачные ахали в камеру, глупо улыбались и тоже выражали надежду, что все закончится хорошо. Джеки с трудом подавила желание рассмеяться демоническим смехом. Очень хорошо! Брошенная, беременная, безработная и со своим персональным маньяком на хвосте! Лучше не бывает.

Кроме того, очень хотелось есть. Холодильник был чист и свеж, оттуда приятно тянуло холодом, но еды не было никакой. Джеки разыскала телефонный справочник и нашла телефон круглосуточной пиццерии. Через сорок минут ей доставили три огромные горячие коробки, и очнулась Джеки только на середине второй «маргариты». Если так пойдет и дальше, то к концу беременности она будет весить килограммов двести! Да и неизвестно, как относится к острой пицце тот, кто поселился в ее животе…

Мысли Джеки переключились на собственное интересное положение.

Забеременела она исключительно по закону подлости – миллионы семейных и не очень семейных пар годами трудятся над этой проблемой и не могут добиться успеха, а Джеки О’Брайен хватило трех раз с интервалом в два месяца! Алджи даже трудно обвинить в чем-либо, ибо он как раз на близости не настаивал, одежд с нее не срывал и цветок ее девственности не похищал. Алджи, как она со стыдом понимала теперь, вообще соглашался на секс с ней исключительно из вежливости.

Джеки совершенно иными глазами смотрела на свою жизнь – и ужасалась. Самонадеянная дурочка, она решила, что все держит под контролем. Возомнила себя победительницей. На деле же оказалось, что ничего у нее нет. Дело даже не в квартире, куда она ни за что не вернется, пока не поймают Черного Человека, и не в работе, с которой ее наверняка уже уволили.

Джеки вдруг поняла, что осталась совсем одна. Не было в ее жизни человека, на которого она могла бы положиться. Который защитил бы ее. С которым рядом она могла бы позволить себе быть слабой, очаровательной дурочкой и которого это обстоятельство не раздражало бы.

Алджи, которого она привыкла считать своей вещью, взял и ушел к тихоне Энни, женился на ней и теперь обнимает ее на глазах у всей страны, утешает ее, утирает ей слезы…