Красивая и непокорная - Мартон Сандра

— Замолчи! Я хочу вернуться на Бали. Стюард!

— Я добьюсь своего! — рявкнул Салим, хватая ее за руки. — После того как ты сбежала от меня, я только и делал, что ждал возможности поквитаться с тобой.

— Я не сбегала от тебя, а просто ушла. Женщина вольна уйти от своего любовника, когда ей вздумается.

— Ты украла мои деньги и сбежала.

— Нет! — крикнула она, пытаясь вырваться из его железных тисков.

Раздался раскат грома. Самолет тряхнуло.

Внезапно наступила тишина, затем послышался взрыв, в иллюминаторе появились языки пламени. Самолет накренился и начал падать…

Последнее, что помнила Грейс, — Салим обхватил ее, опустил на пол и накрыл собой.

Затем послышался вой ветра, чьи-то крики, потом все стихло.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Салим очнулся. Он лежал в холодной воде. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался океан. Что-то кольнуло его в бок, он услышал звук лопающегося металла, увидел пламя, прорезающее темноту ночи.

Салим откашлялся, пытаясь понять, где находится.

Он помнил падение самолета, взрывы, пожар… А где Грейс?

Салим огляделся по сторонам.

— Грейс! — крикнул он, моля Бога о том, чтобы она оказалась жива.

Внезапно позади него послышался стон. Повернувшись, он протянул руку и коснулся ее запястья.

— Грейс, — прошептал он, обнял ее и притянул к себе. — Держись за меня.

Прижав ее крепче, он сделал несколько неуверенных гребков.

Внезапно Салим замер, ибо почувствовал, что Грейс не дышит.

— Нет! — крикнул он и поцеловал ее в холодную щеку. — Ты не можешь умереть.

Салим приказал себе не раскисать. Он всегда находил выход из самых безнадежных ситуаций. Он мысленно произнес молитву, поминая души погибшего пилота и стюарда. Вдруг он увидел, как что-то плывет в их направлении. Спустя несколько мгновений Салим понял, что это надувной плот.

— Я не позволю тебе умереть, дорогая, — хрипло прошептал он. — Клянусь, ты не умрешь.

— Пить…

Салим вздрогнул.

— Грейс?

— Хочу пить…

Грейс жива! Салим едва не расплакался от счастья.

По-прежнему штормило. Океан, будто огромной рукой, приподнимал Салима и Грейс, лежащих на надувном плоту.

— Пить, — пробормотала Грейс и повернула голову, а потом попыталась зачерпнуть воду рукой.

— Нет! — Салим взял ее пальцами за подбородок и повернул к себе лицом. — Дорогая, я знаю, что ты хочешь пить, но соленая вода для этого не подходит.

Грейс удивленно уставилась на него. Она была очень бледной, а синяк на ее виске, казалось, стал в два раза больше. В ее глазах застыло отстраненное выражение.

Она вздохнула и закрыла глаза. Салим не знал, то ли она спит, то ли потеряла сознание.

Начало светать. Оглядевшись, Салим выругался. Повсюду был только бескрайний океан.

Салим вздрогнул и проснулся.

Что-то касалось его ног. Проворчав, он взглянул на Грейс, а потом на воду, которая теперь была не темно-синего цвета, а бирюзового.

Снова что-то коснулось его ног. Приглядевшись, Салим увидел стайку серебристых рыбок. От неожиданности у него перехватило дыхание.

— Земля, — прошептал он и увидел вдали белый песок и зеленые пальмы. — Земля! — крикнул он и рассмеялся. — Грейс! Дорогая, мы спасены.

Внезапно нахлынувшая волна разорвала тесемки, которыми Салим и Грейс были привязаны к надувному плоту, и потащила их обратно в океан. Затем, будто набрав силу, волна нахлынула в очередной раз и выбросила обоих на белый песок.

Салим приподнялся на локтях. Грейс лежала рядом с ним и прерывисто дышала. Он тихо позвал ее по имени, потом присел рядом на корточки.

— Мы спаслись, — сказал Салим. Грейс простонала, и он быстро наклонился к ней, отведя мокрые волосы от бледного лица. Салим поднялся на ноги и на руках отнес Грейс к пальмовому дереву, в тени которого осторожно опустил на песок.

Он вытер ее лицо, потом решил проверить, не ранена ли она. Салим распахнул ее блузку и осмотрел шею, руки, грудь. Синяков и царапин на них не оказалось.

Внезапно Грейс ахнула, ее ресницы задрожали.

— Грейс? Давай, дорогая, открой глаза. — Он легонько тряхнул ее за плечи. — Открой глаза. Посмотри на меня. Очнись же!

Тихо простонав, она медленно открыла глаза, потом облизнулась.

— Голова раскалывается, — прошептала она.

Салим облегченно выдохнул:

— Немудрено. Ты еще где-нибудь чувствуешь боль?