Белый рыцарь - Патрик Лора

Затем положила нож на пол, чтобы был под рукой, и осторожно начала обработку раны. Состригла волосы вдоль пореза, по счастью, небольшого и неглубокого, и смыла кровь. Ладно, обойдемся без йода, подумала она. Достаточно будет сделать небольшую повязку из бинта и приклеить ее лейкопластырем.

— Вам повезло, — прокомментировала она свои действия. — Рана неглубокая, так что быстро заживет. Зашивать не придется. Вас не тошнит? Сотрясения мозга нет?

— Все в порядке, — улыбнулся пациент. — Кстати, забыл представиться. Меня зовут Винсент. Можно просто Винс. Я студент, учусь на юриста в университете. Здесь, в Нью-Йорке. Последний год учебы остался. У меня сейчас каникулы.

— А в мою квартиру проникли для юридической практики? — съехидничала Кэтрин.

— Я же вам уже объяснял. Это недоразумение.

В его глазах, по мере улучшения физического состояния, все заметнее разгорался огонек мужского интереса. И голос тоже становился все более выразительным, бархатистым и вкрадчивым, с нотками заигрывания. Похоже было на то, что мальчик решил испробовать на ней свое мужское, обаяние. И, надо признаться, не без успеха. А это уже опасно для нее. Сколько же можно обжигаться на одном и том же, подумала она.

— Прекратите, Винсент.

— Что прекратить? — невинным голосом переспросил пленник.

— Ничего. Вам это не поможет.

— О чем вы?

— Все о том же. — Она нахмурила брови и постаралась вложить в голос побольше суровости. — Прекратите меня гипнотизировать своим взглядом и голосом.

Боже мой, опять это повторяется, с тоской подумала она. Просто какой-то злой рок. При виде привлекательного парня сразу же отключаются все предохранительные механизмы. Вместо них просыпаются какие-то иллюзии и романтические видения. Она начинает наделять мужчину, о котором почти ничего не знает, ослепительными качествами, которыми он не обладает. Которые, скорее всего, вообще никогда у него не появятся. Наверное, это какая-то неизвестная разновидность психической болезни. Или ей просто нравится быть влюбленной, даже если это приводит к печальным последствиям.

Она даже занялась изучением прикладной психологии, пытаясь найти ответ на мучивший ее вопрос. Естественно, по популярным пособиям, для любителей-психологов. Недавно проштудировала одно из них, под названием «Громко о любви». В нем как раз говорится о том, что, когда дело доходит до романтических отношений, необходимо ежедневно сверять свои ощущения с реальностью. Как выразилась по этому поводу автор, «расщеплять сказку на составные части».

Именно эти самые романтические отношения, точнее, отсутствие их повседневного анализа и последующий крах иллюзий, предопределили ее бегство из банка и из Вашингтона. Добровольный уход с работы, которая ей весьма нравилась. Да и любовью эти отношения трудно было назвать. Скорее, они определялись отсутствием любви. Со стороны этого подонка. Она даже мысленно выругалась. Она поклялась никогда больше не произносить имя этого человека и даже не вспоминать о нем. Забыть навсегда, выкинуть из памяти. Но вот что-то не получается. Может быть, со временем само пройдет. Его вытеснит другое мужское имя. Правда, с таким везением вполне может получиться, что это новое имя тоже придется потом выдавливать из памяти, как зубную пасту из тюбика. А его имя станет нарицательным, даже ругательным. Юджин Сборовски — исчадие ада. Как я тебя ненавижу. Жаль, что она порвала на мелкие клочки и выбросила его фотографию. Ее было бы лучше использовать для сеансов черной магии, насылая на него порчу. Или в качестве мишени для тренировки в метании дротиков и столовых ножей.

Странно даже. Какое дурацкое имя, липкое и противное. А ведь когда они впервые познакомились, ей казалось, что оно звучит очень аристократично. И вел он себя поначалу тоже очень аристократично, в соответствии со своим именем. А затем...

— Может быть, вам стоит опять позвонить в полицию, — прервал ее мысли страдальческий голос снизу. — Что-то они запаздывают. На вызов по телефону 9-1-1 они должны реагировать гораздо оперативнее. А вдруг бы я был настоящим преступником и у меня оказался бы пистолет? За это время я бы давно успел вас застрелить и исчезнуть. У меня у самого брат-полицейский. Я знаю, как им трудно работать. Они постоянно перегружены. Но все же, когда о помощи просит женщина, полиция могла бы быть более отзывчивой. К тому же у меня уже руки занемели. Вы не могли бы проявить сострадание и развязать их?