Рождественские звезды - Чайлд Морин

Звезды на ясном небе будто подмигивали ему. Буря утихла. Наверное, это хороший знак.

– Боже мой! Боже мой! – Энни сдернула мокрое грязное свадебное платье с перекладины в ванной и пошла с ним в кухню.

– Мама, – проговорила малышка, шедшая сзади, – я хочу на голшок.

Но Энни была занята своими мыслями и не вслушивалась в речи маленькой девочки. Вбежав на кухню, где за столом сидели отец, тетя и дядя, ожидавшие, когда проснется Джейк, Энни выкрикнула:

– Смотрите, что я нашла!

– О Господи! – воскликнула тетя Эмма и фыркнула от удивления. – Надо же, такое красивое платье – и все в грязи! Что могло случиться?

– Где ты взяла его? – спросил отец у дочери.

– В ванной нашла, – ответила Энни. – Висело на перекладине.

– Интересно, зачем Джейку свадебное платье? – многозначительно произнес дядя Гарри.

– И вам не понятно? – спросила Энни, положив платье на колени отцу и глядя на своих недогадливых родственников. – Это именно то, на что намекал Джейк, разговаривая со мной по телефону вчера вечером. Джейк женился!

Глаза у тети Эммы стали как блюдца.

– Женился? – переспросил дядя Гарри. – Кто?

– Да Джейк!

– Энни, – умерил ее пыл отец, – это только твое предположение.

– Тогда с какой стати здесь свадебное платье? – Энни тряхнула головой. – У, змееныш! Скрыл все от нас! Даже меня не пригласил!

Фрэнк Парриш провел узловатыми пальцами по забрызганному грязью кружевному подолу платья.

– Положим, он сделал предложение. Тогда откуда эта грязь? Он что, привязал девушку к седлу и волок по грязи до тех пор, пока она не согласилась стать его женой?

– Ой, не знаю. – Энни принялась ходить по кухне, улыбаясь своим мыслям. – Неважно… неважно, как это было. Но очень хотелось бы узнать, кто его невеста.

– Мама! – раздалось из коридора.

– Лайза! – Энни, смутившись, бросилась к двери. – Я совсем забыла о ней, а она просилась на горшок!

Тетя Эмма снова фыркнула.

– Горшок! Ну, знаете ли!

– Чем вам не нравится слово «горшок»? Слово как слово. – Энни смерила тетку сердитым взглядом и не первый раз подумала: и что ее милый, несколько заторможенный дядя нашел в этой острой на язык старой мымре?

– Только невоспитанные дети объявляют публично о своих физиологических потребностях! – изрекла тетя Эмма.

– Что значит «публично»? Девочка… – Энни запнулась. Да не обязана она ни перед кем отчитываться, как она воспитывает свою дочь! И меньше всего – перед тетей Эммой.

– Мама! Мама! – Лайза звала все громче, все требовательнее. – Кто эта тетя в кловати?

– О-хо-хо, – проворчал Фрэнк Парриш и поднялся со стула. Следом за дочерью он направился по коридору в спальню сына.

Тетя Эмма и дядя Гарри следовали за ним по пятам.

Дверь в спальню Джейка была широко открыта. Лучи утреннего солнца освещали большую кровать и парочку под одеялом. На Энни, задержавшуюся в дверях, наскочил шедший за ней отец и с разбега втолкнул ее в комнату. Прямо за ними остановилась тетя Эмма. Она держала в руках церковный бюллетень и обмахивала им разгоряченное лицо. Дядя Гарри поправил круглые, в тонкой оправе, очки на носу и, вытянув шею, выглядывал из-за широкой спины жены.

Лайза стояла у кровати и отчаянно переминалась с ноги на ногу.

– Уже утро, сынок, – сказал отец.

– Папа! – Джейк сел и увидел родственников, стоявших в дверях. – Энни!

– Дядя Джейк, скажи, – потребовала Лайза, – кто эта голая тетя?

«Голая тетя» села рядом с Джейком, закрывшись одеялом до самого подбородка, будто воин щитом. Она растерянно заморгала, глядя на людей, столпившихся в дверях, потом робко улыбнулась.

– Это, – пояснила Энни своей дочери, – твоя тетя Кейси.

– Она может отвести меня на голшок?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Джейк окинул взглядом дом, весь занесенный снегом. Там сестра взяла Кейси под свою опеку. Один Бог знает, что она им наговорит. Джейк помрачнел, но, подумав, решил, что дяде Гарри удастся удержать тетю Эмму, любительницу пустить сплетню, на достаточном расстоянии от телефона.

– Ну, сын… – тихо проговорил отец. Джейк обернулся. – Что ты собираешься делать дальше?

– Что буду делать? – переспросил Джейк вызывающим тоном. Да ведь он уже взрослый! И Кейси тоже. Кому какое дело, что двое совершеннолетних – холостой и незамужняя – спят вместе?

– Джейк, – снова начал отец, – я видел ее свадебное платье. Оно – белое. В дни моей молодости это что-то да значило.