Завоевание твердыни - Джордж Кэтрин

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Роберт Конвей поднялся из-за стола.

— Превосходно, как всегда, — похвалил он обед.

Эстер улыбнулась. Приятно слышать такие отзывы.

— Чай? — спросила она, убирая тарелки.

— Да уж, пожалуйста. Даже такой снисходительный свекор, как я, не может похвалить твой кофе.

— В любом случае кофеин вам вреден, — сказала она, посмеиваясь. — Давайте посидим в саду? Солнце уже ушло.

Они расположились в шезлонгах. Эстер разлила чай, и они наслаждались теплым днем.

— Как ты провела вчерашний вечер, Эстер? — спросил Роберт.

— Я ездила в Эйвекоут — нужно было доставить заказчику письменный стол. — С минуту Эстер в раздумье смотрела на Роберта, а затем все же рассказала ему — о Патрике Хэзерде, его книге, его наполовину обставленном доме и об ужине, на который она осталась по его приглашению. Эстер не преминула подчеркнуть, что последнее она сделала скорее из деловых соображений, ведь Патрик потенциальный клиент их магазина.

— Похоже, ты отлично провела время, — заметил Роберт. — Ты еще увидишься с ним?

Эстер кивнула, почему-то чувствуя себя виноватой.

— Только один раз, не больше.

— Почему только один? — спросил Роберт, испытующе посмотрев на нее. — Он женат?

— Нет.

— Но ты говоришь, что с ним интересно, он умный и привлекательный. Он что, гомосексуалист?

— Ничего подобного.

— Тогда наслаждайся его обществом. — Роберт не спеша пил чай. — Эстер, ты творишь чудеса со своим садом. Ладанник просто прекрасен — усыпан цветами, точно снежными хлопьями. И гортензии так хорошо растут.

— Конечно, ведь я изливаю на них столько любви и заботы.

— Ты уж извини старика, сующего нос не в свои дела, но разве нельзя найти какой-нибудь другой объект, кроме цветов, на который можно изливать свою любовь и заботу? — Роберт улыбнулся, стараясь смягчить некоторую резкость своих слов. — Ты такая красавица, Эстер, и так молода. У тебя должна быть своя семья.

Эстер всхлипнула, и Роберт поспешил извиниться.

— Но я должен был тебе это сказать. Да и твоя мать думает так же. Ей хочется увидеть внуков. И мне тоже.

— Этим вас обрадуют Дэвид и Тэлли.

— Ты хочешь сказать, что твои дети не будут моими внуками? — мягко спросил ее Роберт, но она лишь расстроенно покачала головой.

— Я совсем не это имела в виду. Просто я сомневаюсь в том, что у меня вообще будет семья.

— Но почему? Прошло несколько лет с тех пор, как умер Ричард. Все мы всегда будем помнить о нем, но тебе пора найти спутника жизни.

— Никто не сможет заменить мне Ричарда, — с трудом выговорила Эстер.

— Согласен. И все-таки, Эстер, думаю, для тебя настала пора сбросить вдовьи одежды и…

— Я никогда не носила траура! — протестующе воскликнула Эстер.

— В буквальном смысле нет, — согласился Роберт. — Но Ричард, — подчеркнул он мягко, — рад был бы видеть тебя счастливой.

— Я счастлива!

— Счастлива? — Он невесело усмехнулся. — Ты сделала все, что нужно, — продала дом, в котором вы с Ричардом жили, купила этот коттедж. Ты занята магазином, ходишь на встречи, выступаешь с докладами, принимаешь участие в общественной жизни, не говоря уже о судейской должности. Ты безупречна. — Тут в его глазах мелькнула озорная искорка. — Но в твоем возрасте следует иногда изменять своей безупречности. Наслаждайся жизнью, Эстер. Ричарда уже нет среди нас, но твоя жизнь продолжается. Вот и все, что я хотел сказать. Извини за нравоучения.

Эстер выслушала его без возражений. То же самое говорила ей мать всякий раз, когда они с ней встречались.

— Я наслаждаюсь жизнью. Время от времени.

— Судя по твоим рассказам, вечер, проведенный с Патриком Хэзердом, как раз такой случай. Позволь же ему пополнить твой эскорт.

Эстер прыснула:

— Можно подумать, у меня мужской гарем!

Похоже, Патрик Хэзерд был того же мнения, что и Роберт Конвей. На следующий день утром он позвонил ей. Она еще не успела уйти на работу. Патрик спросил, под рукой ли у нее ежедневник и в какие дни она свободна.

Эстер была несколько ошеломлена.

— Как насчет субботы? — спросила она, притворившись, будто просматривает записи.

— А раньше не получится?

— Боюсь, что нет. Но не беспокойтесь, — прибавила она как бы между прочим, — если суббота вам не подходит, встретимся в другой раз.