Яблоко раздора - Дарси Лилиан

Адам не мог разобраться в себе, хотя был на седьмом небе от счастья из-за результатов анализов. Даже купил бутылку шампанского, которую сейчас забыл в машине.

Он открыл дверцу, взял бутылку и остановился.

Шампанское? Шампанское? Это было неправильно. О чем он думает? Шампанское предназначено для празднеств, свадеб, юбилеев, наград, спортивных побед. Он же не пересек еще финишную линию. Самое главное жизнь Эми — вне опасности, но им предстоит еще долгий путь. Трансплантация костного мозга. Длительное выздоровление Эми, пока малышка наберется сил. И иск Берта и Пэтти Джонс…

Он положил шампанское обратно на сиденье и закрыл машину. Он будет праздновать. Праздновать то, что его здоровая, веселая, красивая девочка радует его. Но будет ли он отмечать выздоровление дочери вместе с Мэгги Джонс?

Он подошел к ее дому. Через полуоткрытую дверь был отчетливо слышен разговор по телефону.

— Перевезти Эми через канадскую границу? — (Кровь бросилась ему в голову. Но он не двинулся с места, чтобы не выдать своего присутствия.) — Новая Зеландия? Пэтти, еще месяц назад я сделала бы то, что ты предлагаешь, но ситуация изменилась. Послушай…

Но, очевидно, Пэтти не хотела слушать Еще одна долгая пауза, и Мэг снова заговорила:

— Ладно, ладно, хорошо, ты права. Я думаю, это будет легко.

Адам почувствовал, как ноги у него слабеют, а одна, рука непроизвольно сжимается в кулак. Он схватился за дверную ручку, ища поддержку, но дверь неожиданно захлопнулась, и окончания разговора он уже не слышал.

Увезти Эми? Они способны зайти так далеко?

Какой же он лопоухий дурак, что доверился Мэг! Ему стало плохо от этой мысли. Будь у него выбор, он сейчас ушел бы и встретился бы с этой женщиной только в суде в присутствии своего адвоката. Но у него не было выбора. Он нуждался в ней, особенно теперь, потому что она оказалась подходящим донором.

Он нетерпеливо постучал в дверь. Мэг открыла.

— Прости, — сказала она.

— За что? — бросил он, чтобы проверить ее реакцию.

Прости за то, что я собираюсь украсть твою дочь? Такое начало не хуже любого другого.

— Дверь захлопнулась. Тебе пришлось стучать… — Она улыбнулась, и его взгляд непроизвольно остановился на ее полных губах. Ты взял все, что нужно, в машине?

— Я, наверно, оставил сверток на работе, быстро придумал он. — Впрочем, это неважно.

Поведение Адама изменилось. Мэг не знала, что и думать, особенно после тяжелого разговора с Пэтти. Мачеха звонила почти каждый день, а Мэг все не решалась сказать, что Эми серьезно больна. Но сегодня, после того, как Адам узнал результаты, она открыла страшную правду.

— О, бедная, бедная малышка! Теперь я хочу помочь ей еще больше! Ей нужен кто-то, кто будет все время находиться с ней, а не какой-то помешанный на карьере эгоист, способный отыскать лишь пару часов в неделю в своем забитом графике. Я могу бросить работу, чтобы заботиться о ней!

Пэтти засыпала ее вопросами о болезни Эми, потом перешла к иску об опеке. И Мэг была рада, что Адам вышел из дома, захлопнув за собой дверь.

Она предложила ему что-нибудь выпить: кофе или виски.

— Пожалуй, я пойду, — ответил Адам. Что-то случилось? Может, его радостное возбуждение после хороших новостей прошло? Но, что бы он ни переживал сейчас, он пытался скрыть это. Мускулы квадратной челюсти были напряжены.

— Разве нам не о чем поговорить? — произнесла Мэгги.

— Кто-нибудь из больницы позвонит тебе, выдавил Адам. — Может, врач Эми. Я думаю, что он захочет сделать процедуру пересадки как можно скорее. Тебе придется пересмотреть свое рабочее расписание.

— Сейчас главное — жизнь Эми, — сказала она уверенно. Как он может сомневаться? Главное — это Эми, — повторила она. — Разумеется, я найду время.

— Тебе потребуется несколько дней после операции, чтобы прийти в себя. Кто сможет забрать тебя из больницы и побыть с тобой пару дней?

— Я подумаю об этом. Попрошу приехать папу и Пэтти.

Лицо у него напряглось еще больше.

— Думаю, они не откажутся помочь. Но если ты никого не найдешь, можешь рассчитывать на меня. Я врач, не забывай.

— Спасибо, Адам.

— И все же будет лучше, если это сделаю я, добавил он. Почему-то его слова больше походили на угрозу, чем на обещание помочь.

— Мэг, ты спишь?

Мэг приоткрыла глаза. Это оказалось нелегко. Она как будто раздвигала тяжелые бархатные портьеры. Ее тошнило, все тело было свинцовым, во рту жутко пересохло, бедра и ягодицы болели так сильно, словно она лежала на острых камнях.