Похищение девственницы - Рид Мишель

Но потом появился Антон, и он был единственным, перед кем она сбросила железный панцирь. А теперь посмотрите: в самолете, куда ее затащили силой, она направляется в Грецию.

Антон не мог больше видеть ее истерзанное горем лицо. Он осторожно притянул Зоуи и положил ее голову себе на плечо. Он не пытался ничего говорить, не похлопывал девушку по спине, утешая, не заглядывал в глаза, чтобы выразить сочувствие. Антон держал Зоуи в объятиях и просто дал ей выплакаться. Излить горе, которое комом стояло у нее в горле. Спустя несколько минут, обессиленная, Зоуи прошептала что-то.

«Мамочка… папа…» – разобрал Антон, и его сердце облилось кровью.

К ним подошел стюард и обратился к Антону:

– Вам необходимо сесть на свое место и пристегнуться, сэр.

Антон покачал головой. Он не собирался двигаться. Стюард ретировался. Двигатели заревели, и Антон ощутил вибрацию. Они взлетали.

Как только самолет набрал высоту, он отстегнул ремень Зоуи и, подняв ее на руки, словно она ничего не весила, отнес в спальню в хвостовой части самолета. Войдя, Антон плечом толкнул дверь, и та захлопнулась. Он склонился над кроватью и, откинув покрывало, опустил Зоуи на благоухающие простыни.

Ее худые пальцы по-прежнему сжимали лацканы его пиджака. Антон лег рядом и обнял девушку. Он гладил ее щеку, заботливо вытирая слезы, и отчетливо ощущал, что они вызваны его жестокостью и бессердечием.

Наконец Зоуи успокоилась и уснула. Антон оставался недвижим. Каждой клеточкой своего тела он чувствовал близость Зоуи. Такого у него не было ни с одной женщиной, даже когда он занимался с ними сексом.

Наконец тоненькие девичьи пальчики разжались, и только тогда Антон позволил себе неслышно встать. На непослушных ногах он отправился в ванную, закрыл за собой дверь и прислонился к стене. Закрыв глаза, Антон пытался вернуть себе самоуважение, отбросить мысли, уничтожающие его достоинство.

Зоуи проснулась с тяжелым чувством. Постепенно она начала вспоминать события уходящего дня. Перед глазами мелькали картины: она кричит на Антона; он ее целует; она умоляет его не забирать Тоби. И вот он обнимает ее, помогая накипевшему горю найти выход. От стыда Зоуи закрыла лицо ладонями – как она могла настолько потерять голову? Теперь она лежала на кровати, заботливо укрытая одеялом, а тишину нарушал только равномерный гул двигателей.

Одежда была на ней – даже туфли и жакет.

«О боже», – мысленно простонала девушка. Зоуи вспоминала, как била и пинала Антона, как кри чала на него – ее буквально разрывало на кусочки оттого, что она решила, будто он украл Тоби. Но она не могла вспомнить, как…

– Проснулась, значит, – тихо произнес кто-то. – Я думал, ты проспишь весь полет, и мне придется выносить тебя из самолета на руках.

Зоуи повернула голову, и ее огромные голубые глаза встретились с темными глазами Антона. Его ленивая усмешка не укрылась от нее. Сердце гулко забилось. К чему бы? Антон растянулся на кровати рядом с ней, поверх одеяла. Его одежда – серые брюки и голубая хлопковая рубашка – не просто говорила, кричала об элегантности.

– Тоби, – тихо произнесла она.

– Здесь. – Антон поднял бровь, словно вопрошая: где же еще быть ребенку?.. Затем взглядом указал на пространство между ними.

И он был там. Спящий ангелочек. Такой спокойный, такой счастливый в своем неведении. Розовые щечки говорили о том, что малышу хорошо.

– Он выпил целую бутылку этой гадости, и, похоже, ему понравилось. Затем я выполнил очень грязную работу. Такие мужчины, как я, подобными делами не занимаются, между прочим, – улыбнулся Антон.

– Ты накормил Тоби и поменял ему памперс? – Зоуи подтянула малыша поближе к себе и нежно поцеловала в носик-пуговку.

– Он снисходительно отнесся к тому, что я не очень ловко справился с этим. Мой костюм… как бы это сказать… пропитался отходами жизнедеятельности ребячьего организма. Но поскольку ты и так залила слезами мой пиджак, я не расстроился.

Антон не стал говорить, что на борту предостаточно людей, готовых выполнить эту работу, но он предпочел самостоятельно возиться с малышом. Он решил наказать себя.

– Я… я не знаю, что сказать, – пробормотала Зоуи.

– Можно, например, «спасибо». Вполне приемлемо.

«Пока я жива и дышу, ты от меня этого не услышишь», – мысленно поклялась девушка.