Самая роскошная и настойчивая - Вуд Джосс

Росс объяснил ей, как это работает. Дизайнеры и изобретатели со всего мира представляют свои проекты и идеи на рассмотрение экспертного совета, исследуют их, и если они оказываются осуществимыми и полезными, авторов приглашают в Кейптаун. Фонд выплачивает им зарплату и предоставляет жилье, кроме того, снабжает необходимым оборудованием.

– Но вообще это чертовски дорого. Мне придется доставать где-то средства, поскольку для некоторых проектов требуется оборудование, которым мы не располагаем, а я не могу взять деньги из РБМ. – Он поморщился. – Придется искать спонсора, ненавижу это. Мне легче согласиться на восковую эпиляцию.

– Хм… – Алли потрогала нижнюю губу. Значит, его центр нуждается в деньгах. А она, между прочим, как раз знает один фонд, который готов их предоставить. Россу лишь придется оказать ей небольшую услугу.

* * *

– Так. Позволь, я повторю. Для ясности. Ты поговоришь со своим приемным отцом, который возглавляет фонд «Бельшье», он даст денег моему центру, если я соглашусь стать лицом вашей рекламной кампании.

Алли улыбнулась его угрюмому тону.

– Все верно.

– Шантаж – это все равно шантаж, в какую блестящую бумажку его ни заворачивай, Джонс.

– Я бы назвала это взаимным почесыванием спинок, – возразила она.

– И каковы шансы, что он согласится? – скептически поинтересовался Росс.

– О, я скажу ему, что таково твое условие участия в кампании. Люк тебя хочет, я тебя хочу. Ты хочешь получить средства для исследовательского центра, а наш фонд их предоставляет. Если Джастину нравится проект, он его финансирует. К счастью для тебя, он обожает новые технологии. – Алли ощущала себя лебедем, красиво скользящим по поверхности озера, при этом бешено работающим лапками под водой.

Победа близко. Так близко.

Росс с силой прижал ладонь ко лбу.

Просто скажи «да». Ну же. Один слог, две буквы.

– Если средства точно будут, я это сделаю.

Он назвал цифру, Алли с трудом сохранила бесстрастное выражение лица. Не потому, что та была заоблачно высока, как раз наоборот. Господи! Да они заплатили бы ему в два раза больше за прямое согласие. Несмотря на многочисленные предложения, Росс явно никогда не узнавал, сколько именно стоит его лицо и его игра. На много миллионов больше, чем он думал. И не понимал, насколько ценен для «Бельшье». Его притягательность невероятна: для женщин – потому, что он сексуален, для мужчин – потому, что крут, для интеллектуалов и технарей – потому, что чертовски умен.

– Уверена, мы сможем удвоить эту цифру. Даже утроить, – заверила Алли.

Росс удивленно поднял брови.

– Серьезно?

– Да. Так что, договорились?

– Сначала вы обеспечиваете средства, потом мы заключаем сделку. – Росс взглянул на часы и взял лэптоп. – У меня конференц-связь с Японией через десять минут. Когда ты улетаешь?

– Сегодня вечером в десять.

– Оставайся здесь и сделай так, чтобы мне поступило официальное предложение. Потом подпишем контракт.

Алли еле сдержалась, чтобы не издать победный вопль. Она сделала это! У них есть лицо! Да еще какое!

Почувствовав ее возбуждение, Пик вскочил и засунул морду ей под юбку. Нос у собаки был мокрый и холодный. Алли взвизгнула и засмеялась. Оттолкнув от себя зубастую пасть, повалилась на диван и обняла пса за шею обеими руками.

Росс потрепал Пика по загривку.

– Мне надо идти. Не забудь, что ты должна сделать. И не давай этому жулику никакого корма.

– Я все равно не знаю, где его корм.

– Зато он знает. – Росс прилепил ей на лоб ярко-зеленую бумажку. – Код от Wi-Fi. Я буду через пару часов. Захочешь поесть или пить, набери девятку и попроси Грейс. Она и Пика выведет, если ему понадобится. Давай, Джонс. Начинай работать.

Росс всегда считал, что умеет отлично концентрироваться и делать дела быстро, но оказалось, он просто первоклашка по сравнению с Алиссой Джонс. Когда после разговора с Японией, длившегося девяносто минут, он вернулся в кабинет, Алли расхаживала взад-вперед, говорила по мобильному на французском, очень быстро и экспрессивно. Ни она, ни его чертова собака даже не заметили, как он вернулся. Пик не отрывал глаз от лица Алли, она была полностью поглощена переговорами.

Когда она уселась в кожаное кресло и задрала ноги на стол, калякая что-то в его блокноте, Росс понял, что кабинет ему больше не принадлежит. Он решил спуститься вниз. По-крайней мере, там с ним хоть кто-то поговорит.