Жена-незнакомка - Чайлд Морин

  —  Вам придется смириться, Саймон. — Марджи печально покачала головой. — Я уеду в конце месяца. Я должна.

  —  Нет, не должна. — Губы пожилого мужчины искривились, словно он съел лимон. — Хантер ведь не идиот,  Однажды он откроет глаза и поймет, какая ты на самом деле. Все будет хорошо. Вот увидишь.

  В глубине души ей хотелось ему верить, но она не могла в этом признаться. Потому что ее разум в это не верил. Хантер презирал ее.

  — Саймон, он считает меня охотницей за состоянием.

  Пожилой мужчина издал короткий смешок.

  —  Он скоро передумает. Я сказал ему, что мне пришлось навязать тебе деньги. — Саймон поднялся с кресла и направился к двери. — О моем внуке можешь не беспокоиться. Я знаю Хантера со дня его рождения, и уверен, он поступит правильно.

  - Была б его воля, он бы отправил меня за решетку.

  Саймон снова рассмеялся и потрепал ее по руке.

  —  Просто доверься мне, — сказал он, выводя ее в коридор. — Все сработает.

  —  Саймон...

  —  Ни слова больше, — предупредил ее он, подняв руку. — Будь собой, а о Хантере я позабочусь.

  Затем он закрыл дверь кабинета, оставив ее одну в коридоре. Слышал ли он хоть слово из того, что она сказала? Наверное, нет. За те два года, что Марджи работала на Саймона, она поняла, что он может быть таким же невыносимым и упрямым, как его внук.

  В течение нескольких следующих дней на Хантера обрушилась лавина незаслуженной благодарности. Он стоически выдержал это испытание.

  Он знал, что Марджи была права. Жителям Спрингвилла нужна была уверенность в том, что их благополучию ничто не угрожает. Для этого семья Кэбот должна была принимать активное участие в их жизни.

  И его «жена» в этом преуспела. Она входила в состав полдюжины комитетов, работала на Саймона, а в оставшееся время занималась благотворительностью.

  Черт побери. Хантер провел рукой по лицу и велел себе прекратить это. Да, ему не нравилось, что она уделяла столько внимания Спрнгвиллу и его жителям, но главным образом потому, что он до сих пор не понял, почему она это делала. И почему приписывала свои достижения ему? Какая, черт побери, ей была разница, любят ли его в городе или ненавидят? Почему для нее было так важно, чтобы площадка для младшей лиги была готова к началу лета?

  Почему она лезла из кожи вон, чтобы зарекомендовать себя в этом маленьком захолустном городке? И какого черта она приплетает его ко всей этой истории?

  Дело не в том, чего хочешь ты, Хантер, а в том, что нужно людям.

  Эти слова Марджи беспрестанно звучали у него в голове. Он никогда не задумывался о своей принадлежности к городу. Большую часть жизни он провел за пределами Спрингвилла. Ему всегда хотелось посмотреть другие места, побыть кем-нибудь другим, помимо младшего члена династии Кэботов.

  Он сделал то, о чем мечтал. Наполнил свою жизнь смыслом. Реализовался в другом месте самостоятельно, без участия своего влиятельного деда. Освободил себя от офисной рутины, к которой у него никогда не лежала душа.

  Скользнув взглядом по верхушкам деревьев, спускающимся по склону утеса к морю, он подумал о том, каким маленьким казалось ему раньше это место. Удивительно, но сейчас оно предстало перед ним более манящим, чем когда бы то ни было. Словно оно все эти годы скучало по нему и ждало его возвращения домой.

  Нахмурившись, Хантер спросил себя, почему осознание этого было таким приятным, таким умиротворяющим.

  — Келвин?

  Голос Марджи, зовущей садовника, прервал его размышления. Он повернулся к ней лицом, и его словно молнией поразило.

  Она стояла во внутреннем дворике, залитом солнечным светом. На ней была зеленая шелковая блузка с короткими рукавами и открытым воротником, заправленная в облегающие льняные слаксы. Ее роскошные кудри танцевали на ветру, обрамляя ее лицо ярким нимбом. Неожиданно она поймала его взгляд, и Хантер не успел надеть маску ледяного безразличия.

  И зачем, черт побери, он купил ей новую одежду?

  Под пристальным взглядом Хантера у Марджи пересохло во рту. Даже издалека она видела, как он стиснул зубы, словно борясь с самим собой. Где-то глубоко внутри она испытала чувство гордости за то, что причиной его неудобства послужил ее внешний вид.

  Сначала она чувствовала себя неловко в одежде, которая, по ее мнению, слишком подчеркивала ее полноту. Она не привыкла к тому, чтобы мужчины смотрели на нее так, как сейчас смотрел Хантер. Она была из тех женщин, которые смешивались с толпой и не привлекали к себе внимания.