Пока жива надежда - Грэхем Линн

— Знаешь, в чем твоя проблема? Ты хотел бы иметь жену-рабыню, думающую только о тебе и своем внешнем виде. Этакую богиню домашнего очага, которая не знает, куда ей девать свое время.

— Скорее уж богиню будуара. Это больше в моем вкусе, — усмехнулся Цезарио. — Надо быть более гибкой. По крайней мере, хорошо бы тебе сократить свой рабочий день.

— Об этом не может быть и речи!

— Может. Если ты станешь партнером и совладельцем вашей ветеринарной клиники, тогда ты сможешь сама контролировать свои рабочие часы.

Джесс изумленно уставилась на него:

— О чем ты говоришь?

— Я куплю тебе партнерство.

— Нет… нет! Ты этого не сделаешь… — едва выговорила Джесс, не смея доверять своему голосу. — Держись подальше от моей работы и не смей вмешиваться… Нет, это просто неслыханно! Если ты не можешь получить то, что хочешь, то сразу пытаешься это купить!

— Когда я вижу проблему, я пытаюсь ее решить. Вот и все. А сейчас у тебя есть три варианта.

Она метнула на него гневный взгляд:

— Какие еще три варианта?

— Либо ты разрешаешь мне купить тебе партнерство, либо переходишь на сокращенный рабочий день, либо увольняешься, — спокойно перечислил Цезарио, пристально наблюдая за ее лицом. — Ты должна иметь возможность распоряжаться своим временем. Сейчас у тебя просто нет ни часа свободного ни для брака, ни для мужа, ни для зачатия ребенка.

— Я согласилась выйти за тебя замуж, а не позволить распоряжаться моей жизнью! — Волна гнева была готова захлестнуть ее. — Или диктовать, что мне делать!

— Боже мой! Сделай сначала глубокий вдох, успокойся, а затем подумай над моими предложениями. Тебе придется что-то изменить в своей жизни.

— Как бы не так! Я не хочу больше и слышать об этом!

Подумать только! Он был уверен, будто имеет право вмешиваться во все ее дела! Подгоняемая внутренним голосом, который советовал ей уйти прежде, чем она совсем потеряет над собой контроль, Джесс резко развернулась на каблуках и направилась к двери.

— Если ты сейчас уйдешь, тебе уже незачем будет возвращаться, — ровным тоном проговорил Цезарио. — Мой кузен Стефано и его жена ждут нас в соседней комнате. Они приехали специально, чтобы познакомиться с тобой.

Джесс стиснула зубы, словно дикая кошка, готовая зашипеть и броситься в атаку.

Господи, этот мужчина просто выводит ее из себя! Джесс поразила собственная вспышка гнева. А она-то считала себя такой спокойной, такой уравновешенной!

— Мне всегда казалось: лучше заранее подумать о последствиях своих поступков, — изрек Цезарио очередную сентенцию.

В этот момент Джесс представила, с каким удовольствием столкнула бы его со скалы… Как, черт возьми, ей жить с ним?!

Она сделала несколько глубоких вдохов, призывая себя к спокойствию и собранности, напоминая обо всем, что может потерять. И первое, самое главное, — это не положение ее отца, а ребенок… Только сегодня утром она пыталась себе его представить. Маленький мальчик, маленькая девочка — все равно! — лишь бы был здоровым.

Дыхание начало постепенно приходить в норму.

— Очевидно, все это явилось для тебя неожиданностью.

Голос Цезарио вывел Джесс из оцепенения, она резко повернулась к нему:

— Я живу одна и делаю то, что хочу. И я не привыкла, чтобы мною командовали.

Почувствовав в Джесс знакомое напряжение, Цезарио уставился в ее горящее гневом лицо. Уж не этот ли характер и стал причиной ее девственности? На мгновение ему показалось: она вот-вот готова кинуться на него, словно тигрица, вырвавшаяся из клетки. Ее темперамент оказался куда более горячим и страстным, чем он предполагал. Такое открытие должно было оттолкнуть его, но в реальности все оказалось наоборот.

Цезарио уже начал усваивать жестокий урок — не всегда ему бывает нужно то, чего он хочет.

— Но ты все же подумаешь об этих вариантах?.. — выдохнул он, понимая, что умышленно провоцирует Джесс.

Она почувствовала, как его хрипловатый выдох словно пробежал по ее спине. Джесс переступила с ноги на ногу, мгновенно ощутив наполненность груди и тянущую боль между ног.

«Это просто желание, самое обыкновенное желание, естественный природный инстинкт, и нечего воспринимать такую реакцию как что-то особенное», — подумала Джесс. Но эта ободряющая мысль не возымела никакого эффекта, поскольку Цезарио ди Сильвестри был единственным мужчиной, который оказывал на нее такое действие.