Обманувшие себя - Кендрик Шэрон

     Меган с Дэном проследовали за Адамом в дом. У девушки захватило дух при виде великолепного и невообразимо огромного холла. Особенно ее поразила роскошная деревянная лестница с резными перилами. На втором этаже эта лестница раздваивалась. Меган изогнула шею, чтобы лучше ее рассмотреть.

     Какого черта Дэн не предупредил ее, что его "родной дом" едва ли уступает в размерах дворцу? Того и гляди, из-за колонны покажется группа экскурсантов!

     - Итак, что сначала: хорошие новости или плохие? - спросил Адам.

     Дэн поморщился:

     - Не тяни.

     - На этой неделе мама ездила к болеющей школьной подруге. Она - ипохондрик. Ну, как только у нее что-нибудь заболит, врачи должны мчаться на всех парах.

     - И мама всякий раз на ее стороне, - заметил Дэн. - Страшно подумать.

     Адам пожал плечами.

     - Как бы то ни было, теперь они поменялись ролями. Вчера мама умудрилась сломать лодыжку, и теперь подруга ухаживает за ней. Более того, доктор посоветовал маме не передвигаться до начала следующей недели. - Он усмехнулся. - В итоге вам достанется комната на двоих.

     Меган оцепенела от ужаса,

     - Но это же совершенно...

     - На такое чудесное известие я не смел и рассчитывать, - нежно протянул Дэн, прижал Меган к себе и принялся целовать ее - на глазах у брата!

     Меньше всего на свете Меган ожидала ощутить поцелуи Дэна, да еще когда они были не одни. Но самым невероятным был эффект, который эти поцелуи на нее производили!

     А может быть, еще невероятнее было то, что свидетель наблюдал за происходящим с недоверчивым изумлением.

     Пытаясь возразить, Меган тем самым открывала перед Дэном простор для активных действий. Чем он, к вящей ее растерянности, воспользовался в полной мере. Его язык проник внутрь и заставил ее почувствовать себя маленькой, слабой, беззащитной...

     И она, как это ни казалось нелепо, поняла, что не может противостоять ему. И вот, вместо того чтобы оттолкнуть Дэна, се руки вцепились в его плечи. Глаза Меган закрылись, а ногти впились в шею Дэна, словно когти котенка. Оказалось, что больше всего в этой жизни ей необходимо жадно обвить его шею обеими руками, бесстыдно прижаться к нему и...

     Послышалось приглушенное покашливание. Меган очнулась, и на какое-то мгновение ее унес бурный океан его серых глаз. Меган так и не смогла решить, смущен ли Дэн, растерян ли, распален ли так же, как и она.

     Дэн смотрел на нее, дожидаясь, пока утихнет ураган в его сердце. Он поцеловал ее из чистого озорства. Его позабавило отчаяние, отразившееся на ее лице, когда Адам сообщил, что им предстоит провести две ночи в одной комнате. Очень многие женщины ухватились бы за столь редкостный шанс, а не смотрели бы так, словно их приговорили к двадцати годам каторжных работ!

     Ему вдруг пришло в голову: как часто бывает, что непредвиденное оказывается сильнее трезвого расчета! Случается же, что ты, как попало, смешиваешь любые продукты, какие только найдешь в холодильнике, и у тебя получается блюдо в тысячу раз более вкусное, чем то, что тебе подадут в дорогом ресторане.

     Вот так случилось с Меган и с этими поцелуями. Он напал на нее врасплох, и оказалось, что ее искреннее удивление принесло ему несказанное удовольствие. Больше чем удовольствие. У него кровь вскипела в жилах, и он ощутил... Дэн перевел дыхание. В нем вспыхнуло невероятно жаркое пламя.

     - Простите, что мешаю. - Адам насмешливо улыбался, но в то же время в его взгляде читалось непритворное удивление. - Я только хотел сказать, что могу смыться в столовую, раз уж вы не в силах оторваться друг от друга,

     Меган прижала кончики пальцев к пылающим щекам. Про себя она молила Бога, чтобы Дэн не сказал брату ничего такого, что могло бы усугубить и без того скверное положение.

     - Для любви у нас будет достаточно времени, - пробормотал Дэн, наслаждаясь убийственными взорами Меган. - Дорогая, иди умойся. Ванная - вон там. Мы с Адамом подождем.

     Фыркнув, Меган молнией пронеслась в сторону ванной комнаты, бормоча про себя все известные ей крепкие слова. Когда она наполняла огромную старомодную раковину холодной водой, руки ее тряслись, но она не смогла бы ответить - от ярости или бессилия.

     Ради всего святого - для чего ему это понадобилось?

     И еще: почему она отвечала на его лобзанья с таким пылом, как будто ей в жизни не приходилось целоваться?