Обманувшие себя - Кендрик Шэрон

     Она причесалась, собрала волосы в привычный хвостик, сделала шаг назад и внимательно осмотрела свое отражение.

     О да, она совершенно преобразилась! До ужина еще достаточно времени, и она - при необходимости! - вполне успеет переодеться в безопасное черное платье, которое взяла с собой.

     Меган вышла в холл. Шедшая навстречу телефонистка окинула ее взглядом, и Меган подумала: интересно, к какому заключению пришла девушка, особенно если заметила, что Дэн сидит в машине и ждет?

     Она открыла дверцу и скользнула на сиденье. Глаза Дэна округлились еще тогда, когда в поле его зрения вошла лишь одна стройная нога, обтянутая блестящим желтым атласом. Затем показался бесстыдный женский зад и принялся устраиваться рядом с ним. Дэн сглотнул.

     - Вас не беспокоит, что люди могут подумать бог знает что? - спросила Меган, подтягивая вторую ногу.

     - О чем? - хрипло проговорил Дэн.

     Меган отодвинула колени насколько возможно. Поразительно, какую интимную атмосферу способен создать салон автомобиля.

     - О том, что мы с вами уезжаем вместе таким вот образом.

     - Ассистенты выезжают с начальниками, это нормально, - ответил Дэн, пряча улыбку; ему стало смешно, когда он заметил, как старательно Меган отодвигается от него.

     - Я понимаю. Но сейчас ведь другое дело.

     - Наша поездка не имеет никакого отношения к работе. - Дэн поправил зеркало заднего вида. - Я надеюсь, вы не разглашали наш конфиденциальный разговор среди коллег?

     - Я рассказала только соседке по квартире. Это, кажется, не может считаться нарушением режима совершенной секретности?

     Он улыбнулся. Когда она наглеет, то становится почти хорошенькой.

     - У вас язвительный язычок, как я иногда замечаю.

     - Так говорит и один из моих братьев.

     Опять она о своей семье. Что ж, ехать им долго, нужно же о чем-то говорить в дороге,

     - И много у вас братьев?

     - Четверо. Я в семье старшая.

     Он приподнял брови и с улыбкой заметил:

     - Судя по всему, у вашей матери был хлопот полон рот.

     Меган откашлялась.

     - Знаете, мне трудно об этом говорить. Все случилось очень давно. Моя мать умерла при родах, когда мне было девять лет...

     - Боже!.. - У Дэна на мгновение остановилось сердце, когда он услышал, с каким трудом она старается придать своему голосу деланную беззаботность. - Меган...

     - Я не переношу, - с нажимом произнесла она, - когда люди, узнав об этом, начинают обращаться со мной иначе. Так что не нужно сочувствия, не нужно внезапной доброты. Договорились?

     Он вынудил себя засмеяться:

     - Вот как? Неужели обычно я с вами настолько жесток?

     Меган позволила себе едва заметную улыбку.

     - Без комментариев!

     - А что стало с ребенком? - неожиданно спросил Дэн.

     Меган повернула голову; она была приятно удивлена, хотя и не желала этого. Многие на его месте не стали бы задавать такой вопрос.

     - "Ребенку" сейчас шестнадцать. Он хочет стать инженером.

     - И вы сами растили его?

     Меган кивнула.

     - В основном о нем заботилась я. Отец был постоянно занят на ферме, а старшие мальчики мало им интересовались. Но я любила с ним заниматься. Или, лучше сказать, я любила его.

     "Да, - подумал Дэн, - повезло ее братьям, раз у их сестры такая широкая душа".

     - Меган, я имею некоторое представление о том, что это такое. Мой отец умер, когда я был примерно в том же возрасте, что и вы в то время.

     - Ох, простите меня...

     Ей вдруг стало легче после его слов, хоть она и сама не знала, почему. А может быть, знала. Ей стало легче оттого, что она не одна. Печальное детство накладывает на человека отпечаток: он становится не таким, как все. Или, по меньшей мере, ощущает себя не таким.

     - А теперь, - решительно заговорил Дэн, желая переменить тему, - давайте включим радио. Какую музыку предпочитаете? Или лучше выпуск новостей?

     - Нет-нет, музыку, - поспешно ответила Меган. - Новости угнетают.

     Он засмеялся и включил приемник, настроенный на волну классической музыки. Вообще-то Меган никогда не была поклонницей классики. Но в салоне машины было тепло, и мягкая музыка убаюкивала ее; мысли уносились куда-то далеко. Ехали они долго, и Меган продремала большую часть времени. Когда она вновь открыла глаза, от яркого солнца остался только отсвет на горизонте.