Ночь безумной любви - Бэйс Ронда

Беатрис всхлипнула, вышла под палящее солнце, надела солнцезащитные очки, скрывая от прохожих заплаканные глаза.

Подойдя к машине, она забралась на нагретое сиденье и включила климат-контроль, убирая из салона невыносимую жару.

Да, ее жизнь дала трещину. Но она подозревала нечто подобное. Конечно, Беатрис не предполагала, что ее предадут два близких человека и в результате она лишится всяческой поддержки. И теперь ей надо постараться быть сильной и уйти со сцены, не потеряв достоинства.

Беатрис судорожно всхлипнула.

Но как это сделать?! Как?!

Если душа ее растоптана, вываляна в грязи. Если будущее видится в черной дымке, без радужного свечения радостных искр. Если кажется, что лучше умереть, чем сделать шаг в следующий день.

Никаких перспектив, никакого счастья. Все умерло, будто никогда и не было.

И казалось, что прошлое было просто миражом, остатки которого разнес сильный злой ветер, ворвавшийся в ее жизнь.

Не было выхода. Не было входа. Не было ничего, что могло бы хоть как-то подсказать ей решение проблемы.

Все ушло в никуда.

Забвение виделось Беатрис самым разумным. Уехать куда подальше, забыть обо всем и попытаться взять себя в руки, начать новую жизнь, уже без Роджера.

Но она не могла!

Она так любила его! Так привыкла к тому, что он всегда рядом! Сейчас ее сердце словно разорвали пополам, и одна его часть кровоточила в ее груди, а другая до сих пор принадлежала Роджеру, от которого она не в силах была отказаться.

Беатрис любила его.

Она видела, что их отношения зашли в тупик, что муж всячески избегает ее, и теперь, после разговора с Клементиной, она поняла, с чем это связано.

Роджер просто не знал, как порвать с ней, Беатрис. Их связывали пять лет супружества, и он не находил причины, по которой мог бы предложить развод.

Что ж, теперь причина есть.

Его ребенок. Ребенок, бросить которого он не имеет права. И она, Беатрис, поможет Роджеру сделать выбор, она сама сделает первый шаг.

И уйдет она достойно. Так, чтобы он навсегда запомнил ее, чтобы в его памяти остались только светлые воспоминания и не было места скандалам и спорам.

Она ничего не возьмет у него. В конце концов, у нее достаточно средств, чтобы начать новую жизнь, чтобы открыть свою фирму, чтобы не зависеть от Роджера.

Не хочет она его денег.

Ей нужна была только его любовь. Но если любовь ушла, то больше ничего и не нужно.

Беатрис вытерла последние слезы. Нет, она больше не будет плакать. Ни к чему, чтобы все видели, что у нее на душе.

В конце концов, у них с Роджером сегодня пятая годовщина свадьбы, и она не позволит, чтобы что бы то ни было помешало им провести прекрасный вечер.

Она хочет, чтобы Роджер запомнил его навсегда. И она постарается, чтобы так все и вышло.

Не будет ни слез, ни объяснений — ничего, что могло бы омрачить расставание.

Беатрис и сама не понимала, откуда у нее взялись силы. Но она вдруг почувствовала уверенность в своих действиях, вдруг поняла, что по-другому просто не может поступить.

Ведь она любит Роджера.

И очень хочет, чтобы он был счастлив.

7

Хлопнула входная дверь.

Беатрис вздрогнула. На ней было вечернее платье нежно-серебристого цвета, отлично сочетающегося с ее ярко-голубыми глазами. Струящаяся ткань выгодно подчеркивала ее фигуру, а отсутствие бретелек — красивые плечи и грудь.

Беатрис была готова к встрече с мужем.

Мария приготовила ужин, и стол уже был накрыт в ожидании торжества.

— Здравствуй, любимая! — Роджер появился в столовой, и глаза его радостно блеснули при виде накрытого стола и нескольких свечей, романтично освещающих пространство.

— Привет! — Беатрис улыбнулась, приблизилась к нему и поцеловала его в губы.

Роджер обнял ее.

— Я так соскучился, — прошептал он, наклонившись к ее уху и опаляя его горячим дыханием.

Сердце Беатрис сжалось в комочек. Как он может так лицемерить? Как?!

У него скоро будет ребенок, наверняка Роджер уже планирует, как развестись с ней… и тут эти слова.

Но она ничем не выдала, что творится у нее на душе. Обняла его, вздохнула.

— Я тоже, любимый, я тоже, — прошептала она.

Роджер оторвался от нее, внимательно вгляделся в ее пронзительные голубые глаза, будто хотел забраться в ее мысли, прочитать все то, что не было произнесено вслух.