Здравствуй, любовь! - Брендон Джоанна

Свет уличного фонаря заливал комнату серебром, дробясь на искорки, которые застревали в ее золотистых волосах, поблескивали в серой глубине его глаз.

— Такие мягкие… — удивлялся Эндрю. Целуя ее, он играл ее волосами, расправляя спутавшиеся прядки, пока они не превратились в золотой веер, поблескивающий на первозданной белизне простыни.

Сердце Саманты учащенно билось. Ее неутоленное желание превратилось в сладкую муку. Но она помнила, что Эндрю никогда не торопится. Саманта прерывисто дышала, пытаясь поймать его губы своими.

Его любовь казалась еще упоительней, чем прежде. И по мере того как Эндрю ласкал ее руками, губами и горячим дыханием, она испытывала знакомые и еще не изведанные ранее ощущения. И уже не смущаясь, она стремилась доставить ему не меньшее удовольствие, чем то, которое получала сама.

Ее руки медленно, чувственно скользили по его бронзовому мускулистому телу. Саманта с восторгом понимала, как сильно ей нужна его любовь, и принимала ее.

Наконец взаимное влечение заполыхало с неистовой силой, закружив их в вихре страсти.

— Пожалуйста, — умоляла она, едва подавляя желание опрокинуть его на спину, прижать к простыне и овладеть им.

— Что? — не понял он.

— Возьми меня, — просила Саманта, пробегая пальцами по его подбородку, поднимаясь по щекам к черным густым бровям.

С блаженным стоном Эндрю вошел в нее.

Саманта выгнулась под ним, упиваясь им и предвкушая следующее, еще более сладостное единение их плоти. А когда ощущения, казалось, достигли апогея, он изменил ритм.

— Эндрю, — восторженно шепнула она. Взяла его голову в свои ладони и принялась большими пальцами очерчивать круги в уголках его рта.

Знакомые ощущения наполнили Саманту, когда движения Эндрю стали сильнее и решительнее. Ей казалось, что за спиной выросли крылья и она поднимается в подоблачную высь.

Словно испугавшись, что она улетит одна, Эндрю сильнее сжал ее в объятиях, в страстном порыве напряглось его тело. И в следующую секунду она почувствовала, как взорвалась его плоть, и мир разлетелся на разноцветные осколки…

Ласковыми поглаживаниями Саманта успокоила нервную дрожь, охватившую Эндрю.

— И пусть себе льет дождь, — шепнул он, услышав раскат грома. Потом сверкнула молния, и снова грянул гром. — Меня согревает твоя любовь.

Медленно, как бы нехотя, Эндрю перекатился набок. Саманта испытала острое чувство пустоты, но оно улетучилось, как только Эндрю снова обнял ее.

6

Саманта сквозь дрему ощутила, что что-то удерживает ее в постели. Она смутно помнила, что находится в своей комнате, а из распахнутого окна проникает холодный воздух, сквозь щель между шторами пробивается солнечный луч и мешает спать. К тому же Саманта замерзла. Нужно встать и задернуть шторы, но что-то тяжелое навалилось на нее и не пускает.

Открыв глаза, она с изумлением обнаружила, что сильная мужская рука лежит у нее на талии, а длинная нога, поросшая темными завитками волос, прижимает ее бедра к кровати.

Эндрю.

Слабая улыбка тронула губы Саманты. Если бы кто-нибудь всего неделю назад сказал, что она обретет счастье с мужчиной, которого ненавидела, Саманта просто рассмеялась бы. Но произошло невероятное: она вновь влюблена в Кингстона и даже сильнее, чем прежде.

И тут вкралось коварное подозрение: искренен ли он? Саманта жаждала услышать ответ, но мужчина, чья голова лежала на краешке ее подушки, даже не пошевелился.

Отметая подозрения, Саманта начала поиски одеяла. Вытянув шею, она пыталась понять, где оно может быть. При этом Саманта удивилась, почему Эндрю не дрожит от холода, в то время как она вся покрылась гусиной кожей.

Глядя на раскрытое окно, Саманта соображала, как ей добраться до него, не разбудив при этом Эндрю. Она злилась на этого любителя свежего воздуха. Бросив взгляд на пол в надежде увидеть там сброшенное одеяло, Саманта поняла, что ей опять не повезло.

Она решила не сдаваться. Осторожно приподняв его руку, она опустила ее на простыню, потом очень аккуратно высвободилась из-под его ноги, немного посидела на краешке кровати, стараясь разглядеть лицо, уткнувшееся в подушку.

Взгляни Саманта попристальнее, она бы заметила, что Эндрю только притворяется спящим, а сам наблюдает за ней сквозь опущенные ресницы.

Как она прекрасна в утреннем свете! Солнечные зайчики играют в ее спутанных, рассыпавшихся по плечам волосах. Взгляд манили мягкие очертания ее груди. Эндрю хотелось протянуть руку, прикоснуться к ней, ощутить восхитительную эластичность кожи, хотелось обнять ее и снова любить, но что-то в ее позе удерживало от этого.