Здравствуй, будущее! - Тиммон Джулия

Алекс рассмеялась.

— До сегодняшнего дня мне казалось, что люди, увлеченные наукой, музыку вообще не слушают.

Роберт широко улыбнулся.

— Я, естественно, живу не только балетом, — продолжила Алекс, корча забавную рожицу. — Увлечений у меня много. Из того, что поют «Ред Хот Чили Пепперз» больше всего мне нравится, пожалуй, «Калифорникейшн».

Роберт просиял.

— А у Белы Флека… — Она тяжело вздохнула, приводя тем самым своего собеседника в некоторое замешательство. — У него классный саксофонист, Брэнфорд Марсалис.

Ее волшебные дымчато-серые глаза на мгновение словно заволокло туманной пеленой. Роберта опять охватило страстное желание ей помочь, хотя ему до сих пор не было известно, в какой именно помощи она нуждается.

— Как тебе мидии? — спросил он, чувствуя, что сейчас просто необходимо направить ее мысли в другое русло.

Александра вздрогнула.

— Мидии?

Создавалось впечатление, что с минуту она пребывала в каком-то другом измерении, а сейчас вернулась и пытается вспомнить, кто находится с ней рядом и что вообще происходит.

— А-а, мидии. — Она улыбнулась, кивая. — Очень вкусные. Прости, я немного увлеклась своими мыслями.

Удивительно, но Роберту показалось, что он готов отдать все, что у него есть, лишь бы проникнуть в ее мысли, лишь бы узнать тайну ее печали.

Еще пару недель назад, сытый по горло разбирательствами с Элеонорой, он был уверен, что долгое время не подпустит к себе ни единой женщины. Александра Вейн — загадочная, изящная, умная буквально перевернула его жизнь.

Она допила вино и взглянула на часы.

— Ты куда-то торопишься? — спросил Роберт.

— Нет, но уже поздно, а завтра у меня напряженный день. — Александра одарила его светлой улыбкой. — Утром я поеду к тете, а днем — на встречу с одним человеком.

Лицо Роберта заметно напряглось.

— С Джоном Фостером, хореографом Королевского балета, — поспешно уточнила Александра. — Пару лет назад он приезжал к нам в Кардифф, там мы и познакомились.

— Он предлагает тебе поработать в Лондоне? — поинтересовался Роберт.

Алекс повела плечом.

— Мы разговаривали с ним только по телефону. Завтра увидимся, что будет дальше, не знаю. Вообще-то от этой встречи ничего конкретного я не жду. Просто очень любопытно пообщаться с мастером подобного масштаба.

— У меня такое чувство, что этот Фостер сделает тебе завтра некое интересное предложение, — сказал Роберт с поразительной уверенностью. — Ведь ты не отказалась бы поработать в столице?

— Конечно, не отказалась бы… Однако о таких вещах даже не осмеливаюсь мечтать. — Алекс приподняла бровь. — В труппу Королевского балета Великобритании входят лучшие танцоры страны!

Роберт выдержал паузу, пытливо всматриваясь в ее глаза.

— Никогда не видел, как ты танцуешь, — медленно произнес он. — Но мне кажется, ты очень талантлива. Только ничего в жизни не бойся, и тогда все-все получится.

Как же, получится! — мрачно усмехнулась про себя Алекс. Я прекрасно знаю, что осуществляются далеко не все мечты, даже те, об исполнении которых молишь ежеминутно!

— Что ж, если день у тебя завтра напряженный, поехали по домам. — Роберт развел руками. — Хотя, признаюсь честно, мне не хочется с тобой расставаться.

Как ни странно, Александре тоже не хотелось с ним расставаться. Очень не хотелось. И она пугалась этого своего нежелания и мечтала поскорее уединиться, чтобы попытаться вытеснить его из своего сердца.

— Я рад, что мы стали хорошими друзьями, — добавил Роберт.

Александра вздохнула.

— Я тоже рада. И в то же время чувствую себя из-за этого несколько неловко… В конце концов, ты врач моей тети…

Роберт усмехнулся.

— Ну и что? Вот если бы я был твоим судьей, тогда, согласен, о дружбе между нами не могло бы идти и речи.

— Наверное, ты прав. — Алекс промокнула губы салфеткой и поправила волосы.

Роберт оплатил счет, и они вышли из ресторана в сгустившуюся тьму апрельского вечера.

Его последние слова очень ее обрадовали. Все складывается просто отлично, думала она, идя рядом с ним к машине. Мы всего лишь друзья, и волноваться абсолютно не о чем.

Ее радость улетучилась как дым, когда Роберт, едва выведя «остин» на дорогу, убрал левую руку с руля и осторожно накрыл своей теплой ладонью ее ладонь.

5

В эту ночь он долго не мог заснуть. Ложился, выключал лампу, ворочался в постели, потом опять поднимался, зажигал свет, ходил взад-вперед по комнате.