Там, где встречаются сердца - Доронина Анастасия

Пусть было тяжело и порою очень больно, пусть за два года брака дом ее мужа так и не стал для Алины своим, пусть она каждый день погружалась в пустоту и одиночество — но все-таки в глубине души, где-то в самом дальнем уголке сердца, все это время в ней жила надежда на то, что рано или поздно все наладится и они со Славой найдут способ стать, наконец, друг для друга нужными и важными людьми. Но теперь… После того, что он сказал…

«И как просто, как легко ты это сказал! Будто наигравшийся ребенок сминает надоевшую игрушку — поддался первому порыву и все разрушил! Никогда, видит бог, никогда я не смогу тебе этого простить! Походя, в минуту пьяной откровенности… Ты затронул самое дорогое, что было в моей жизни — воспоминания о тех днях, когда мне было с тобой хорошо, надежду на будущее… Я любила тебя! А ты не понял моей любви. Никогда не прошу тебе этого, видит бог, никогда!!!»

Бил ветер, снежинки кололи лицо, а может быть, это были льдинки, в которые превращались бегущие из глаз слезы. Алина бежала и бежала. Бежала, пока не упала без сил. Снежные хлопья засыпали хрупкую фигурку. Несколько раз Алина пыталась подняться, однажды ей это удалось, но, сделав несколько шагов, она снова упала на твердый сугроб. Здесь, у обочины, снег был крепкий, лежалый, туфли окончательно развалились, ледяная корка резала босые ступни. «Я хочу умереть», — мелькнуло в сознании.

И так велико было это отчаянное желание, что она и в самом деле перестала что-либо чувствовать и понимать… Чьи-то сильные руки подняли ее и куда-то понесли, потом было невесть откуда взявшееся тепло и урчание автомобильного мотора, но она ничего этого не помнила и не хотела видеть, потому что хотелось только умереть.

* * *

…Она проснулась от страха. Открыла глаза, увидела полумрак незнакомой комнаты, испуганно привстала, хотела вскочить, но панцирная сетка кровати, на которой она лежала, качнулась от ее движения, сильно прогнулась и помешала подняться. Кровать ужасно скрипела, и это тоже было страшно.

— Мама! — испуганно сказала Алина.

В другом конце комнаты зашевелилась чья-то тень. Но никто не подошел к ней, только спокойный мужской голос донесся из того угла:

— Не бойтесь ничего. Вас никто не тронет. Спите.

— Кто вы? — прошептала она, натягивая до самого подбородка стеганое одеяло, которым была укрыта.

— Это не имеет значения. Просто прохожий. Спите.

— Почему вы… Как я здесь оказалась? Где я?

— Вы замерзали на дороге, я ехал мимо. Поскольку вы были в обмороке, то не могли сказать, куда вас везти. Документов я при вас тоже не нашел. Поэтому вы здесь. У меня. Спите.

— Нет, я, пожалуй, пойду… — Она села на кровати. Увидела, что поверх одеяла для тепла было наброшено еще что-то — полушубок, что ли? Очень болела голова. И вдруг мозг ошпарило: «А куда я пойду? Мне же некуда идти!»

— Куда вы пойдете? — голос словно повторял ее мысли. — На дворе ночь, метель, машину я уже поставил. Спите. Как принято говорить в таких случаях, утро вечера мудренее.

Помедлив, Алина снова легла, снова натянула на себя одеяло, стараясь не скрипеть панцирной сеткой. Было и странно, и дико, и страшно. И еще холодно — ее зазнобило, наверное, начинался жар. Неужели какой-то незнакомец и в самом деле подобрал ее на снегу, без сознания? Сколько же она пролежала там? И снова с ужасающей ясностью накатило воспоминание о том, что произошло возле Манежа, и кровь прилила к щекам. Боже, боже, что же теперь с нею будет? Озноб усиливался, он уже перешел в крупную дрожь. От жара начали путаться мысли.

Алина закрыла глаза и погрузилась в мутную пучину полусна-полубреда.

Кода она пришла в себя во второй раз, стоял уже день, и холодное солнце лежало на полу светлыми квадратами. На них было больно смотреть. Глотать было тоже больно: больно было даже двигать языком. В голове по-прежнему стоял туман, она болела, болела грудь, ломило суставы. Она с трудом подняла руку. Нащупала на голове мокрое полотенце. Кто принес его? Когда? И главный вопрос: где она находится?!

— Я бы советовал вам не торопиться вставать, — услышала Алина ночной голос. — Лучше всего, если вы пока останетесь в постели, а своим родным, или кто там у вас есть, позвоните и скажите, что с вами все в порядке, но пусть они заедут за вами, если могут. Если вы встанете самостоятельно, то можете снова упасть и потерять сознание — у вас очень высокая температура. С этим не шутят.